— Занятно, хы-ы. Дыр от пуль нет.
— Человеческие пули эти кирасы не пробьют. Даже вмятин толковых не оставят.
— Ы-ы, знал я пару гномов, которые думали так же. Их так и закоптили, с шибко удивленными мордами. Но в этих-то не стреляли…
— Не рубили, не жевали, — закончила вместо гоблина Францеска. — Но что-то же их убило.
— Темная, — неожиданно сказала Венга.
— Темная сила?
— Нет. Пыль рядом с телами.
Сбоку от меня раздался лязг, громкое шипение — и темноту рассек яркий луч.
— И верно. — Голос дарко донесся откуда-то снизу. — Какие знакомые бурые пятна.
Сам я пока что видел только разноцветные пятна — и ничего больше. Переход от почти тьмы к свету оказался слишком резок для моих глаз.
— А вот и ответ. — Пятно с голосом гоблина, изогнувшись, что-то проделало с другим, более темным пятном… задрал бороду, понял я, когда луч сузился, сосредоточившись на открывшейся шее — точнее, на жутком разрезе поперек неё.
— У этих — то же самое. — Марти успела зажечь свой фонарь, но трогать мертвецов не стала, просто подсветив сбоку. — Очень глубокая рана, почти до позвонков, и края разреза ровные, не рваные… здесь поработал кто-то сильный и с острым, с хорошей заточкой, ножом.
— Или когтем. Знал я одного свиномордого, — завел привычную песню гоблин, — так он себе коготь на пальце отрастил и заточил специально под такие вот… фокусы.
— А где твой орк был год и два месяца назад, ты, случаем, не знаешь?
— В желудках у койотов. Ну так, в общем.
— Думаешь, он и привидением не оставил своих привычек?
— Думаю, что у вот этого, — гобл без всякого почтения пнул ногой тело рядом с баррикадой, — карман вывернут. Не похоже как-то на призрака.
— Понятно, — подойдя к стене, Линда взмахнула хлыстом, «подзывая» луч фонаря. Белый круг метнулся вверх — и замер, осветив какой-то странный нарост — зеленоватый, бугристый, с пучком паутинно-тонких белых нитей, уходящих куда-то в глубину зала.
— Сигнализация. — Хлыст снова дрогнул, остановив руку китаянки на полпути к наросту. —