— А я, — собственный голос вдруг показался мне чужим и далеким, — целюсь не в тебя, Шарго.

— Не в меня? А куда же?

— В ящик у входа. В ящик, до краев полный отличной гномской взрывчатки.

— Ты… блефуешь, — произнес Шарго. Неуверенно — это почувствовали все. Уж Билли-то знал, как выглядит и говорит человек, уже перешагнувший грань между жизнью и смертью.

— И потом, — поспешно договорил он, — взрывчатка гномов не сработает от пули. Она надежнее любого динамита.

— Проверим? — Линда Сальватано встала рядом со мной, пистолет в её руке был направлен точно на дверь. — «Максим 500» — чертовски мощная пушка, да и мой немногим хуже.

— Вы же сдохнете первыми…

— А ты — вторым!

Держать револьвер с каждой секундой было все тяжелее, рукоять была уже вся в крови, став скользкой.

— Послушайте… — Шарго, приподнявшись на цыпочки, высунулся из-за плеча вампира. — Это же глупо… мы можем договориться… поделить…

— Поделить что, шериф?! Жизни?! Или вот это?! — Я, как Линда минуту назад, с размаху пнул ногой кучу стекляшек. — Разуй глаза, Шарго! Это — груда разбитых бутылок, мусор, хлам! И ничего больше!

— Что за чушь ты меле…

Не договорив, шериф рухнул на колени, согнулся, поднял осколок, поднес к лицу. Зарычав, словно зверь, отбросил, схватил второй… грязно выругался… бормоча проклятья, принялся копать залежи стекла под ногами, расшвыривая осколки… не замечая при этом, что его руки покрываются сеткой порезов… при виде которых глаза его подручных разгораются все ярче. Звери в человеческом облике жадно смотрели на человека, этот облик терявшего.

— Даже будь здесь настоящее сокровище, — устало произнес я, — это бы ничего не изменило. Я не выпущу тебя отсюда, Шарго, тебя и твою кровавую свору. Алмазы или стекло… будет это важно в тот миг, когда их клыки начнут рвать твое горло?

Шериф, уже наполовину зарывшийся в стекло, замер, поднял голову.

— Будь ты проклят, Ханко, — прорычал он. — Будь ты проклят и отправляйся в ад.

Он взмахнул рукой с по-прежнему зажатым в ней амулетом — и, повинуясь этому жесту, вампиры двинулись к нам.

Я взвел курок. Еще один шаг и…

— Не надо.

Что-то изменилось в окружающем нас мире. Ах, ну да — свет. Сейчас в зале главным было не бледно-голубое сияние люциферита, а красное… чистый алый свет, исходивший от Камня на груди Венги.