— Не стреляйте, — повторила дампирка. — Не надо.

Вампиры Шарго качнулись вперед еще на шаг. И еще — но это был уже шаг назад.

— Проклятье, да что же вы… — расслышал я бормотание шерифа. — Чертовы никчемные ублюдки, ну же…

Последовал еще один взмах рукой, вампиры отозвались дружным шипением — а в следующий миг рядом со мной сухо щелкнул выстрел.

И стало тихо.

— Зеро! — нарушил тишину гоблин. — Линда, киска, я люблю тебя.

Шериф, кривясь от боли, вскинул руку… недоуменно уставился на крохотный обломок амулета, оставшийся на цепочке. Поднял голову, встретился взглядами со своими бывшими помощниками. Опомнившись, рявкнул им в лицо что-то бешено-непонятное, так что даже вампиры, опешив, на миг отпрянули в стороны — а Шарго, воспользовавшись этим, одним гигантским скачком переметнулся в нашу сторону, под защиту красного сияния Камня. Перевел дух, оглянулся — и увидел, как я поднимаю револьвер.

— Извини, приятель, — тихо сказал я. — Но твои ребятки, догоняя нас, здорово проголодались.

— Послушай, Кейн, — шериф отступил на шаг назад, оглянулся и, увидев красные глаза и белые клыки совсем рядом, нервно дернул подбородком, — ты бросишь меня на поживу… этим тварям?

— Ы-ы, как ты можешь так говорить?! — фыркнул гоблин. — Это же твои лучшие друзья, Билли-бой?! Разве ты не узнаешь их?! Поговори с ними… пообещай им честный дележ сокровищ, гы-ы-ы!

— Я сейчас просто уйду отсюда, мистер Шарго, — сказал я. — Мы уйдем: я, мисс Вэй, Венга и Сестрички. Выйдем, закроем дверь и запалим бикфордов шнур у взрывчатки, чтобы никто и никогда не смог вновь открыть её. Мы уйдем — а вы останетесь.

— Но…

— С дороги! — Я, наконец, дотащил револьвер на уровень глаз. «Громовой Кот» — большая пушка, а когда его ствол направлен кому-то между глаз, то наверняка кажется этому «кому-то» просто огромным.

— Но я же человек, Кейн, — шериф снова оглянулся, облизнул губы и начал пятиться к стене. — И я не могу пропасть бесследно. Будут вопросы… и что ты ответишь на них, Кейн? — выкрикнул он, видя, как вампиры смещаются следом за ним вдоль границы красного сияния.

Меня вдруг пошатнуло — резко и сильно. Я бы наверняка упал, не окажись рядом Лиссы… и дарко, вокруг шеи которой вдруг оказалась обвита моя здоровая рука.

— Если меня спросят, — пробормотал я. — Если хоть кто-нибудь спросит меня… я тоже…

Марти выскочила вперед, за порог, на бегу подхватив с пола отмычки.

— …тоже спрошу: а разве я сторож брату моему?

* * *

Древние гномы строили прочно — даже простояв без присмотра тысячу лет, их лестница не обвалилась из-за того, что в соседнем тоннеле какие-то сумасшедшие взорвали целый ящик гномской же взрывчатки. Тряхнуло нас, конечно, изрядно — не вовремя глянувший вниз гобл едва не проделал обратный путь намного быстрее, чем рассчитывал, — а эхо гремело и перекатывалось из одного конца горы в другой минут десять, не меньше. Но затем оно стихло и дальнейший наш спуск проходил в тишине… пока её не нарушил Толстяк.