— Почему? — спросила она.

— Это эпидемия. Многолюдность работает против нас. Больше перекусают — больше обратится. Не, ума нет — считай, калека. Власть у нас калека на всю голову, без проблесков разума.

Я рассказал об импровизированных расстрелах представителей этих самых властей у международного аэропорта Шереметьево.

— Дураки. Куда летят? — удивилась Татьяна. — Отовсюду картинку показывают, что мертвяки везде. В Америке вообще военное положение вводят, президент выступал. Да и не только в Америке. Куда они собирались?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Просто подальше отсюда, скорее всего. Чтобы потом оставшимся в живых на глаза не попадаться. Любит ведь их народ. Или на острова какие-нибудь райские, где у всех домики с яхтами. Без понятия.

Из окон второго этажа моего дома послышался детский смех. Маша детей спать укладывает. Её как «мать кормящую» от любых ночных вахт освободили. Пусть ночью будет при детях безотлучно, как последний рубеж обороны. А то мелкие уже тоже насмотрелись всякого, с утра, когда их на улице, среди ментовских трупов, в машину сажали, на них лица не было. А кто лучше матери рядом их успокоит?

Во дворе, что напротив, за столом Сергеич беседовал со Шмелём. О чём — не слышно, но похоже, просто анекдоты травили. Аня с Алиной Александровной о чём-то говорили у бани. Идиллия, в общем. Тишина мёртвая, только деревья на слабом ветру шумят. Поди догадайся, что конец света кругом.

— Ладно, любимая… Пошли обход территории сделаем — и под одеяло. Дети детьми, это как получится, но сам процесс…

Александр Бурко 22 марта, четверг, вечер

Александр Бурко

22 марта, четверг, вечер

До Центра вчера долетели меньше чем за час, хотя лётчик вёл машину в максимально экономичном режиме. Так распорядился Марат на будущее — экономить всё, если ты не в бою. Полёт Бурко запомнился, в своей жизни он ни разу не летал на вертолёте. Первый класс в самолёте рейсовом или сверхкомфортабельный салон собственного «Гольфстрима» — совсем другое. Хорошо, что перед вылетом Марат заставил его тепло одеться, иначе он заледенел бы до того момента, как машина приземлилась. Одетый в тёплую парку с капюшоном и вязаную шапку, он с любопытством смотрел вниз через открытую дверь на разворачивающуюся картину бедствия.

Центр города был уже заполнен мертвяками. Их было много и легко было отличить от нормальных людей. По основным магистралям к окраинам тянулись пока ещё редкие потоки машин. В некоторых местах города что-то горело. Бурко показалось, что и от здания НИИ тоже поднимается столб дыма, хоть определить направление он мог весьма приблизительно.