* * *

Остановившимся взглядом Озеров смотрел на экран огромного плазменного монитора. Два новых монитора лишь накануне установили в конференц-зале районной администрации для видеосвязи со штабом военного округа, Москвой и областью. Но сейчас на экране был не строгий вид кремлевских апартаментов с непременными атрибутами государственной власти, не резиденция областного главы и не рабочий кабинет командующего Сибирским военным округом, а компьютерная реконструкция спутникового фотоснимка разоренного полевого лагеря. Сорванные с растяжек и изодранные в клочья палатки, беспорядочно разбросанные личные вещи и снаряжение участников исследовательской экспедиции, оружие тех, кто должен был их защищать, и человеческие кости.

Костей было много, очень много. Поляна была буквально усеяна ими. В отличие от темного снаряжения, белые кости выделялись на фоне жухлой бурой травы и различались на спутниковой фотографии даже при небольшом масштабе увеличения. По мнению привлеченных экспертов-криминалистов, не все они принадлежали людям, но значительная, если не большая, часть костей, несомненно, являлась человеческими останками. Изучая полученный фотоснимок по отдельным фрагментам, Озеров случайно обнаружил на экране расколотый череп и никак не мог заставить себя перейти к другой части фотографии.

Никто из рассматривавших снимок экспертов не сказал, мужской это череп или женский. Да им наверняка и не ставили такого вопроса. Но для начальника Центра по изучению аномальных аэрокосмических явлений ответ на этот вопрос был крайне важен. Превратившись из генерала Российской армии и начальника антикризисного штаба с огромными полномочиями в обыкновенного человека с личной болью и переживаниями, Озеров искал на присланной из управления космических войск фотографии доказательства гибели или чудесного спасения любимой женщины, пока не наткнулся на этот череп. Даже с учетом разрешающей способности спутниковой аппаратуры было ясно, что череп сравнительно небольшой. А небольшой череп мог принадлежать только небольшому мужчине или женщине. Женщин в исследовательской группе Синявского было две: Зоя Исакова и Надежда. Значит, или – или…

Озеров тяжело вздохнул. Как ветеран военной разведки, он понимал, что в любом бою в первую очередь погибают наименее подготовленные к схватке люди. Именно такими людьми и были участники исследовательской группы – ученые, а не солдаты. А если погибли даже опытные спецназовцы, то что говорить об остальных. Но Озеров не мог представить, что Надежды больше нет. Мысль о ее смерти была просто невыносима. И, вопреки безжалостным доводам рассудка, он продолжал надеяться на чудо, хотя и понимал, что в жизни чудеса случаются гораздо реже, чем хотелось бы.