– Неужели на миллионах акров Ульфа не завалялся ни один вездеход, ни один скутер или флаер?

Требовательный тон и раздражение Грабовского возымели действие. Чувствительная психика харририан поддалась его напору. Они не могли больше безмолвствовать. С кресла поднялся самый молодой из хранителей. Фахр, кажется, так представил его Марк.

– Ваш вопрос адресован мне. Я последний из хранителей скорости.

«Клерк из министерства транспорта, – смекнул Строгов. – Огромная удача, что он уцелел. Ну-ну, что хорошего скажешь, дружок?»

– Так произошло, что в нашем мире эта тема стала запретной, – запинаясь, промямлил Фахр.

– Запретной! Но почему? – удивился Грабовский.

– Потому… Ну, потому…

– Потому, что она несет с собой смерть! – пришел на выручку своему молодому коллеге хранитель Ратр. – Тысячи харририан погибли, пытаясь бежать из Ульфа. Они положились на механизмы… Мы не можем повторить их ошибки и допустить новые жертвы. Нас и так осталось слишком мало. Раса под угрозой вымирания.

– Мы не харририане, нам можно, – пошутил Риньон.

– Никому нельзя. Нами уничтожены все транспортные средства среднего и дальнего пространственного перемещения.

– Что-что вы сделали? – Марк сжал кулаки.

– Вы, пришельцы, должны понять: машины подчинились морунгам. Использовать их – значит совершить самоубийство!

Ратр говорил резко и отрывисто, с жаром и огромной убежденностью. Наблюдая за ним, Строгов понял, что инициатором транспортного погрома был именно главный хранитель.

– Неужели ничего не осталось? – Грабовский больше не слушал Ратра. – Где же нужно искать?

Вдруг в глазах разведчика загорелся живой огонек. Он резко повернулся к Николаю:

– Ник, ты говорил, что в промышленной зоне остался еще один дискоход. Верно?

– Не пойдет, – Строгов отрицательно покачал головой. – Дискоход предназначен для города. Он уткнется в первый же камень или завязнет в первом же бархане. Это я гарантирую.

– Черт, что же делать?

– Я хотел бы сказать… – Горбясь под суровыми взглядами остальных хранителей, Фахр подошел к лейтенанту.

– Да, я слушаю. – Марк уставился в черные немигающие глаза.