Борис прошёл мимо своего дома. Это, чёрт возьми, было так приятно. Свой. Собственный дом. Правда, пока небольшой, всего две комнаты. И с мебелью пока туго, зато там, внутри, спит его женщина. Которая уже ждёт его ребёнка.

Мужчина взбодрился и пошёл дальше. Жизнь постепенно наладилась, но умному и образованному человеку, каким, собственно, и был Борис, чего-то всё-таки не хватало. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что если понадобится, он всю жизнь добросовестно проработает простым рабочим под началом Семёныча. Но, чёрт-чёрт-чёрт! Хотелось большего. Уж такая натура человеческая. Всегда ей всё мало.

Его окликнули. Борис узнал силуэт хозяина и тоже, в ответ, от всей души пожелал Ивану Андреевичу доброго утра.

– Борис Михайлович, присядьте, будьте добры.

Голос шефа был очень серьёзен. Борис понял – сейчас или никогда.

– По образованию я историк. Сначала просто учительствовал, а затем меня директором назначили. Хлопотное это дело, я вам скажу.

– Понимаю.

– Иван Андреевич, могу я с вами поговорить?

– Так мы уже разговариваем.

'Ну давай, Боря, рассказывай! Чего ты там удумал'

Иван рассматривал собеседника. Тот мучительно собирался с духом, собираясь родить некое предложение.

– А знаете Иван Андреевич, чем отличалась, по моему мнению, принципиально отличалась западно-европейская цивилизация от русской?

'Ну, Боря…'

Иван умело скрыл своё разочарование, он ожидал конкретного предложения от этого человека по его ПРОДВИЖЕНИЮ. Использовать Борю, как простого работягу – было верхом расточительности, но Иван ждал, что этот человек сам проявит ИНИЦИАТИВУ.

'Ну давай, послушаем тебя. Историк.'

– И в чём же?

– Я не буду касаться глобальных идей о 'цивилизации камня' и 'цивилизации дерева'. Скажу конкретнее. Где-то с двенадцатого века в западном обществе массово появился светский институт, которого у нас, по большому счёту, не было до семнадцатого века. Это институт непрерывного накопления информации.

– Школы что ли?

– Университет.

'Ай да, Боря! Ай да сукин сын! Высоко метишь. Молодчина!'