— Это он тебе сказал?

— Да.

— Но умерщвлять меня нет необходимости, я ведь уже мертв.

Лена недовольно поморщилась.

— Ты должен перестать существовать как мыслящий субъект. Ты готов совершить самоубийство?

— Твоя воля для меня закон. Но я не уверен, готова ли ты принять смертный грех.

— Какой еще смертный грех?

— Грех самоубийства. Если оно совершено по настоянию другого лица, грех падает на это лицо.

Лена еще раз поморщилась.

— Это нам не подходит, — заявила она, — я сейчас вообще не могу грешить, а тем более так по крупному. Боюсь, мне придется тебя убить.

— Приступай.

Лена погрузилась в задумчивость, которая длилась примерно минуту.

— А как это сделать? — наконец спросила она. — Осиновый кол в сердце?

— Не знаю, — честно ответил я. — Я был вампиром, так что это вполне может подействовать, во всех народных сказках говорится, что осина для вампиров губительна. Но, с другой стороны, есть мнение, что свойство осины высасывать энергию из живых и мертвых — просто суеверие, возникшее из того, что осиновые дрова плохо горят. В общем, попробуй, может, что-нибудь и получится, а если не получится, попробуешь что-нибудь другое.

Лена задумчиво пошевелила губами.

— А если тебя расчленить? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Точно не знаю, но подозреваю, что ничего не получится. Вот Зина, когда ей в прошлый раз сильно досталось, сама расчленилась, превратилась в стаю летучих мышей и улетела от погони по частям. Лучше уж осиновый кол. Кстати, ты не знаешь, какая осина нужна для кола — живая или из забора тоже пойдет? И еще, к этому колу обязательно приделывать перекладину, чтобы он был на крест похож?

— Понятия не имею. А ты хоть знаешь, как вообще осина выглядит?

— Ну… дерево, как дерево. Растет у воды. Горит плохо.