Светлый фон
— О завещании? — Удивился Сухарев. Да, странное завещание Мэг, которое повторяется каждый четвертый день после выброса — очередная легенда Зоны. Это была бы хорошая операция, если бы не предатель, засевший в лагере.

— Не знаю, говорят, это призрак. — Ответил Сухарев.

— Не знаю, говорят, это призрак. — Ответил Сухарев.

— Правильно говорят. Я так велел, — усмехнулся Горбунов. — Но на самом деле никаких призраков. Только живые люди, пока еще живые. Ходят себе по кругу.

— Правильно говорят. Я так велел, — усмехнулся Горбунов. — Но на самом деле никаких призраков. Только живые люди, пока еще живые. Ходят себе по кругу.

Горбунов, не таясь, поведал Александру обо всех свойствах «купола-мешка», о том, что случилось внутри с Мэг и Монголом, и о том, что их еще можно спасти. Правда, официально, дело отложено на дальнюю полку, спасать узников времени больше никто не собирается. После второй засады руководство настрого запретило гробить военных ради двух ученых.

Горбунов, не таясь, поведал Александру обо всех свойствах «купола-мешка», о том, что случилось внутри с Мэг и Монголом, и о том, что их еще можно спасти. Правда, официально, дело отложено на дальнюю полку, спасать узников времени больше никто не собирается. После второй засады руководство настрого запретило гробить военных ради двух ученых.

— Пойми, Саша, проект закрыт. Полностью. А до сворачивания «мешка» осталось не так много. Ты же любишь Машу, кто еще кроме тебя ей поможет?

— Пойми, Саша, проект закрыт. Полностью. А до сворачивания «мешка» осталось не так много. Ты же любишь Машу, кто еще кроме тебя ей поможет?

— Она бросила меня. — Ответил десантник.

— Она бросила меня. — Ответил десантник.

— Да брось ты. Ты же знаешь, что она не могла поступить иначе. Это же Зона! Саша, ты бы тоже не смог уйти отсюда.

— Да брось ты. Ты же знаешь, что она не могла поступить иначе. Это же Зона! Саша, ты бы тоже не смог уйти отсюда.

— Однако вы меня именно об этом просите.

— Однако вы меня именно об этом просите.

— Да не об этом, дурья твоя башка! Ты же знаешь, что не об этом. Пойми — она жива. Я тебе больше скажу — она погребена заживо и даже не знает об этом. Каждый раз, когда она передает свое последнее послание, весь лагерь плачет. Она уже умирала восемнадцать раз, неужели ты хочешь, чтобы это продолжалось вечно. Зоне нужен еще один вечный сталкер?

— Да не об этом, дурья твоя башка! Ты же знаешь, что не об этом. Пойми — она жива. Я тебе больше скажу — она погребена заживо и даже не знает об этом. Каждый раз, когда она передает свое последнее послание, весь лагерь плачет. Она уже умирала восемнадцать раз, неужели ты хочешь, чтобы это продолжалось вечно. Зоне нужен еще один вечный сталкер?