— Кто это? — Вырвалось у Санитара. Камера, охватывающая всю клетку, показала десяток уродливых карликов, странным образом похожих и на людей и на бюреров.

Как ни странно, ответил ему Крюк, а не кто-то из ученых. Ответил с большой долей сарказма и иронии, как он это умеет.

— Клетки с недоделанными бюрерами. Знакомься Санитар, вот чем твоя сестра и ей подобные занимаются — бюреров выращивают. Напомни-ка мне Птица, в каком году бюреры в Зоне появились?

— В восьмом. — Вспомнил Птица, после некоторых раздумий.

— А лаборатории в каком консервы накрыли?

— В седьмом. — Птица уже понял, куда клонит Крюк.

— Делаем простой вывод: не было в Зоне бюреров, пока яйцеголовые их не вывели. Доэкспериментировались. Вот из такой лаборатории они и сбежали. А мы потом спрашиваем, откуда в зоне всякой твари понабралось.

Крюк перевел изображение на другую камеру. Здесь тоже было несколько уродливых мутантов, но эти уже больше походили на современных бюреров, чем особи в предыдущей камере.

— Ну-ка, верни назад, — попросил Долл.

Крюк снова изменил изображение.

— Эти бюреры точно, какие-то недоделанные, высокие, руки короткие, голова, как дыня.

И в этот момент один из недоделанных карликов поднял взглядом другого и с силой швырнул в камеру. Экран дрогнул, завибрировал, бюрерский детеныш, а это был именно он, ударился о потолок, свалился к ногам сородичей и, завизжав, бросился в дальний угол. Однако, добежать не смог, крутанувшись вверх ногами, он беспомощно повис посреди вивариума и жалобно заскулил.

— Недоделанные-то, недоделанные, а в телекинезе сильны, как современные.

— Да нет, слабее, — возразил Макс, уж кого-кого, а бюреров он в свое время повидал.

Клеток с бюрерами было аж шесть, некормленые более суток твари уже успели распотрошить своих наиболее слабых сородичей, каннибализм у бюреров в почете, скорее всего, участь уже почивших мутантов ждет и того малыша в первой клетке, что висел вверх дном.

А потом Крюк вывел на экран камеру, значившуюся под номером сорок шесть. Вот уж где был сюрприз, прямо в глазок телекамеры смотрел почти человек, голый и удивительно злой. Ненавистью к тем, кто спрятался за аппаратурой, веяло, что называется, за версту, к тому же не оставалось сомнений, что мутант понимает все, что происходит вокруг.

Создавалось впечатление, что лицо человека состарилось лет на сто, хотя тело по-прежнему оставалось молодым и здоровым. Даже зубы оскаленной пасти были идеально ровными и вполне себе человеческими. Подходящее сравнение пришло быстро, мутант походил на душевнобольного, хотя, в какой-то мере, он им и был. Рядом лежала окровавленная тушка псевдоплоти, которую контроллер превратил в подсобный корм, поскольку за те три дня, что прошли для него с момента выпадения кристалла, тварь не разу не кормили.