– Да я тут с подружкой решил прогуляться до реактора, а возвращаемся – тут уже форменное безобразие творится. – Гарт чуть наклонил голову. – Может, это ты скажешь, кто вы такие?

– Мои люди за каждым поворотом. – Гаил сразу почувствовал себя увереннее и повысил голос, вероятно, надеясь, что сообщник в капитанской каюте придет ему на помощь. – Быстро развяжите меня и останетесь живы.

Не отвечая, Сатта подняла юбку так, что стали видны ее трусики, и, вытащив из подвески на бедре длинную иглу, медленным движением вкрутила ее в точку под ухом террориста.

Гаил сразу затрясся, словно под током, и из уголка раскрытого в немом крике рта потекла струйка слюны.

Отвернувшись от бьющегося в болевых конвульсиях мужчины, Сатта смотрела на наручные часы.

– Девять, десять, все.

Она вынула иглу и вытерла ее об одежду пленного.

– Ну что, – ласково спросил Гарт. – Говорить будем или как?

Взгляд у террориста метнулся из стороны в сторону.

– Не хочет!

Юноша кивнул Сатте, и она, отхватив от куртки Гаила изрядный кусок, невзирая на протестующее мычание, затолкала его террористу рот, а потом так же не торопясь воткнула иглу ему в плечо.

Ровно через секунду глаза у мужчины вылезли из орбит, словно он вылетел в космос, и он, превозмогая боль, бешено закивал головой.

– Так сколько вас?

– Десять, – все еще накрытый облаком боли, выдохнул Гаил. – Один в каюте капитана, двое закрывают служебные отсеки, а шестеро контролируют пассажиров.

– Где установили мины?

– Главный ходовой, концертный зал и регенерационный узел.

– Не уходи никуда, – ласково прошептала Сатта, наклонившись к уху мужчины. – Я вернусь, и мы еще поворкуем…

– Ну как ты режешь?! – голос из капитанской каюты принадлежал Заре, а вот отвечавший ему девичий голосок Гарту был незнаком.

– A y него ручка уже скользкая!