Ротбирт улыбался, опустив меч к ноге.

— Убей его, пати Вадомайр, — сказал кто-то негромко и безнадёжно. — Им овладели злые духи...

— Нет, — ответил Вадомайр. — Как я убью своего друга и брата?

— Это уже не Стрелок, — сказал ещё кто-то. — У него вынули душу.

— Мне не нужна такая победа, — сказал Вадомайр. — К чёрту такую победу, за которую надо убивать друзей.

Он посмотрел в глаза Ротбирта.

«Ты совсем ничего не помнишь?»

«...За спину!...»

...Ротбирт — готовый умереть за него — за пиршественными столами Йохаллы и Синкэ...

...Костёр и улыбка друга, ставшего братом — его рука, поднимающая Вадима из огня...

...Эрна, от которой Ротбирт отступился — ради любви Вадомайра...

...Путь через дюны...

«...Очнись! Цепляйся, держись» — и мокрое, искажённое лицо...

...Вадомайр вздрогнул. Ротбирт не нападал. И тогда мальчишка, набрав в грудь побольше воздуха, заговорил:

— Помнишь, ты мне обещал как-то, что всегда будешь со мной? Щит к щиту, и нас только смерть разлучит? — Ротбирт склонил голову. — Побратимство — оно ведь навсегда. Даже если один из побратимов умирает... или предаёт. По своей воле, не по своей... — голос Вадомайра сорвался. Он передохнул и продолжал просто: — Я тебя подожду у дороги на ту сторону. А там мы пойдём вместе, брат. Ты не спеши особо.

Он вонзил в пол Сына Грома. Погладил пальцами рукоять: «Прости, но я не хочу победы такой ценой... есть такая песня. Была такая песня... Ты верно мне служил, теперь ищи другого хозяина.» Положил рядом саксу. И спокойно шагнул навстречу Ротбирту.

Тот поднял меч.

— Бей, — грустно сказал Вадомайр. — Мне уже не будет больней, чем есть. Я думал, что больней всего было, когда я понял, что тебя украли вместо меня. Но теперь — больнее.

— Убей меня, — предложил Ротбирт. Меч в его руке дрожал, лицо покрылось крупным потом. — Ты же можешь.

— Не могу.