— Какое тебе до них дело? — облизнув губы, спросил хантари. — Ты им чужой... они тебе тоже... Зачем ты рискуешь ради них жизнью, брат?

— Не брат я тебе, сука черножопая, — сказал Вадим. А Вадомайр добавил: — И ничем я не рискую, крашеная шлюха.

Взвизгнув, хантари бросился вперёд пригнувшись. Вадомайр пропустил его мимо и, коротким точным ударом начисто снеся ему голову, щитом отбил её за борт. Ратэсты восторженно взвыли. Обезглавленное тело, поливая палубу кровью и размахивая саблей, пробежало шагов десять, ударилось о мачту и повалилось на доски.

— Вайу! — заорал Вадомайр. Оставшиеся в живых и побросавшие оружие южане подняли вой и скулёж — им подумалось, что победители немедленно истребят всех, как они сами поступили бы в случае победы. Но анласы смотрели с презрением. Вот окажись на их месте данвэ... но только никто из этого жуткого народа не стал бы ползать на коленях и выть, как баба. Скорей бросился бы за борт...

— Где анласы? — спросил Вадомайр, вытирая меч. Он спрашивал на своём языке — но несколько рук сразу же вытянулись, дрожа, в сторону люка, на котором висел замок. Один из ратэстов, подойдя ближе, обрушил на запор удар топора — замок разлетелся на части, петли вырвало, доски расселись. Вопли и стоны на палубе сменились тонким писком ужаса — южане стали пластаться ниц...

— Тут сукно, кэйвинг! — заорали снизу. — Золота нет совсем!

— Ищите людей, гнев Дьяуса на вас! — рявкнул Вадомайр.

В трюме аукались и свистели, что-то обрушивали азартно, гремели и при этом ругались. Наконец раздался крик:

— Нашли!!!

Первым появился ратэст, разваливший запор. Он нёс на руках мальчишку лет двенадцати, одетого в простенькие штаны и куртку.

— Горло перерезали, когда закричал, — хмуро сказал воин, кладя мальчика на палубу. Глаза мальчишки были распахнуты удивлённо, по горлу, залитому кровью, шёл тонкий разрез. — Воин был. Даром, что молод.

— Воин, — откликнулся Вадомайр, протягивая меч наискось над телом мальчика. — Иди, вот ворота открыты, вот Дьяус ждёт... Он умер без оружия в руке, но душа — тоже оружие... Кто ещё?

Другой ратэст осторожно усадил к борту девушку лет шестнадцати — в остатках рваного платья, с распухшим ртом, обведёнными синяками глазами.

— Вот что в рот ей сунули, — ратэст показал деревянный кляп на ремнях. — Жива, очухается.

— На скид, — Вадомайр поднял незапачканный плащ и набросил его на девушку.

Внезапно та широко распахнула большие серые глаза и сжалась. Густые рыжеватые волосы упали ей на лицо, она быстро обежала взглядом из-под прядей ратсэтов и спросил дрожащим голосом: