— Да, альтернативу. Но вот остановить… — Тристин печально покачал головой. — Пока не удается. Мы пытались создавать островки порядка, дабы подать пример людям, показать им на практике, что истинная добродетель, если угодно, бывает практически и экономически вознаграждена.

— И мы всего лишь порой подаем руку истинной добродетели в виде нескольких торпед?

— В древние дни один маршал заметил, что добродетель всегда на стороне больших батальонов. У добродетели нет шансов в мире людей, если она беззащитна. Большинству из нас крайне трудно противиться жажде погони за большой добычей. В течение всей истории люди уступали ей, тратя биллионы на лотереи, где мог выиграть лишь один из сотен миллионов, внезапно вооружаясь для крупных конфликтов, а затем столь же быстро разоружаясь и упуская мир, — Тристин встал и потянулся. — ИИС делает, что может. Вот почему мы фонд, а не корпорация.

— Послушаешь вас, так…

— Все почти безнадежно? — и лицо пожилого мужчины оживила на миг ироническая улыбка. — Нет, далеко не безнадежно. Взгляните, как много систем приняло степенную позицию собирателя. Я думаю, дела просто кажутся безнадежными временами потому, что невозможно считать наши достижения так, как можно считать большую добычу. Они трубят всякий раз, когда загонят зверя, и в то же время большее, что можем мы, — это создать организации и учреждения, которые распространят этический подход через экономический и политический успех.

— А уничтожение ревенантских кораблей — это не большая охота? — спросил Ван.

— Нет. Мы никому ничего не говорим, а в правила такой игры входит хвастовство. Когда мы можем, а это не так уж часто, то устраняем силы, которые привили бы вкус к большой добыче в тех или иных культурах.

— Надеюсь, мы не строим тайно где-нибудь дредноут размером с планету, чтобы уничтожить какой-нибудь более крупный аспект деятельности хищников?

— Никаких дредноутов, — рассмеялся Тристин. — Они требуют ужасной траты ресурсов, — после паузы он добавил: — Впрочем, в конечном счете, это дело персональной этики. Если не наметишь для себя курс, основанный на этике, то тебя продадут тому, кто больше всех предложит, или самому упорному. Так обстоит дело и со мной, и с вами, — Десолл улыбнулся. — Я делаю все проще. Я требую от вас этичных действий и плачу за это. Вы не вправе ожидать этичного поведения от людей, не обладающих инициативой, а можете только вознаграждать за него или наказывать за его отсутствие. Это справедливо и в отношении культур. Их возможно наказывать, вот только большинство прочих культур избегает этого, что часто достойно сожаления.