Фархкан надолго замолчал. Тристин ждал.

— Должны ли ценности меняться от вида к виду?

— Они меняются. Должны ли, это другой вопрос.

— Должны ли отличаться понятия вашего вида от нашей интерпретации того, какие ценности особо важны?

— Подозреваю, что они у нас различны.

— Но должно ли так быть?

Тристин нахмурился.

— Должны ли у вас и у культурной группы, которую вы называете Ревенантом, отличаться интерпретации того, какие ценности особенно важны?

— Они различны. Наши понятия о ценностях порой диаметрально противоположны.

— Для вас так и должно быть? Есть ли абсолютные универсальные ценности?

— Некоторые говорят, что есть.

— Я бы попросил вас поразмышлять об этих вопросах. — Фархкан поднялся и не по-человечески застыл, ожидая, когда встанет Тристин.

— Хорошо. — Десолл небрежно поклонился и отворил дверь, задержавшись, чтобы постучать в соседнюю. — Мы закончили, доктор.

— Спасибо, — доктор Суруки отворила дверь и улыбнулась. — Спасибо, лейтенант.

Тристин двинулся назад. Из безлюдного главного участка медцентра он вышел в коридор, где царила суматоха, и по дороге задумался, почему фархкан занимает разница в ценностях эко-техов и ревенантов. Это предполагало, что они изучали обе культуры. Но с какой целью? Джеймс прав, происходит нечто коварное, но Коалиция боится слишком глубоко копнуть, а это означает еще пущую беду. Даже Ультина на что-то такое намекнула.

— Тристин?

Он поднял взгляд. Мимо сновали люди со станции и с других кораблей, а Ультина Фрейер в камуфляжной форме Службы стояла на месте. Она махала рукой.

— Да? — Десолл подошел к ней.

— Я хотела попрощаться. У вас встревоженный вид. Надеюсь, вы не слишком всерьез принимаете фархкан.

— Как я могу не принимать их всерьез? — Он деланно усмехнулся. — Они без конца задают вопросы, о которых пилотам не следует задумываться.