Пока иду к терминалу связи, обдумываю свежесмороженную глупость. Мунту — руки оборвать. Уродство примелькалось до такой степени, что стало незаметно. Вид голого тела до сих пор бьет по глазам сильнее, чем плечи без рук.

— Игнат, у тебя вертолет в порядке? — вместо приветствия спрашивает Фиеста.

— Что случилось?

— Лиана третий день не выходит на связь.

— А она рада будет меня видеть?

Фиеста произносит такое, что не каждый день слетает с женских губ.

— Через два часа вылетаю. Через шесть часов буду на месте. Конец связи, — сообщаю я и гашу экран. Кусая губы иду в свою каюту. Блин! Здесь не каюты. Это наша с Ведой спальня. Вахта кончилась, аварийный скачок. «Все в рубку, Волна за бортом!» — закричал бы страшным голосом Бонус. Какую глупость еще могла выкинуть Лиана? Спалить передатчик? Сжечь спин-генератор? Заблудиться в горах.

Надо взять Тоби. Если Лиана на самом деле заблудилась, без него никак. Вопрос — где он? Неважно. Если подниму машину на шесть-шесть с половиной тысяч метров, запеленгую его рацию в любом варианте. А подниму? На четыре пятьсот подниму. Пустую и на пять с половиной подниму. С разгона еще сотни две-три добавлю. Мне же только пеленг взять. Найду, никуда не денется.

Торопливо готовлю вертолет к полету. Запрыгиваю в кабину, ладонью, в три удара врубаю десяток тумблеров над лобовым стеклом, прогоняю предполетные тесты. Барахлит система ориентации по звездам. К черту! Обойдусь.

Запускаю винт. И тут замечаю, что рядом с кабиной стоит Веда. Распахиваю дверцу.

— Хочешь лететь? — Отрицательно мотает головой.

— Игнат, хоть ты и самая крупная скотина из всех известных мне, но… Возвращайся. Здесь твой дом.

— Вернусь. Не трогай без меня насос.

Поднимаю машину все выше и выше и перекатываю на языке эту фразу. «Возвращайся. Здесь твой дом». А утром была другая: «А обо мне ты думал, когда Кента чинил?!». «Возвращайся. Здесь твой дом». Глупости. Мой дом там, где Звездочка. Могила — мой дом. Все остальное — конура, нора. Лачуга, ночь переспать.

Тело давно остыло.

— Когда она умерла? — спрашиваю у Крабика.

— 52 часа назад.

— Почему не доложил Фиесте или другим мунтам?

— Не было приказа.