— Никто ничего не говорил о Галаду, — вдруг заметила Лента.

Кобба вздрогнул, поднял голову, посмотрел на девчонку.

— Пошли, — встал Пустой, — Что говорить о Галаду, если он сам о себе говорит. Или эти… которые все время повторяют: «Я слуга Галаду». Или Тарану.

— Ты знаешь слово «Тарану»? — удивился Кобба.

— Вери-Ка стал Тарану, — объяснил Пустой. — И я встречался однажды с чем-то подобным. Но тут есть одна тонкость: когда говоришь с Тарану, то говоришь с кем-то, кто не здесь. С кем-то, кто далеко.

— Чего он от тебя хотел? — спросила Яни-Ра.

— Я уж думал, что вы раскопали все, что у меня в голове, — прищурился Пустой, — Ключ он хотел, о котором тут говорили, кстати. Но никакого ключа у меня нет. Пойдем. Посмотрим хотя бы на дверь. И на то, что там работает.

— Следишь за мной? — обернулся Кобба, к которому Филя пристроился сзади.

— С чего ты взял? — сделал удивленное лицо мальчишка, — Мне никто ничего не поручал.

— Оставь меня в покое, — процедил Кобба. — Прибереги свое рвение для болтов и гаек, потому что против меня ты слишком мал.

— Я вообще слишком мал, — обиженно проворчал Филя и обогнал отшельника.

Кобба никогда особенно не нравился Филе, но после утреннего разговора он перестал нравиться ему вовсе. И не потому, что тот говорил так, будто вокруг все ему были должны. Филе показалось, что Кобба врал. Или недоговаривал.

— Не суетись, — пропыхтел Рашпик, когда Филя поравнялся с ним, — Не усложняй ничего. Все идет своим чередом. Конец пути явно близок. Жаль только, что я не вижу накрытого стола и маленького уютного домика. Или большого домика.

— А мне другое непонятно, — вздохнул Филя. — Как они собираются добираться домой? Ну если я понял, то тут все, кроме тебя, меня, Коркина и Ярки, — все гости. Рук, кстати, тоже. И они вроде бы собираются домой. Как они туда попадут?

— Вот в этом между нами вся разница, — отправил в рот сухарь Рашпик, — Ты думаешь о том, как они отправятся домой, а я о том, что будем делать мы, когда останемся без них.

— Ну это не так все сложно, — задумался Филя, — Мы вернемся к той машинке и доедем на ней до купола светлых. Я знаю, как отключить периметр. Потом постараемся запустить воздушную дорогу. Ну придумаем что-нибудь.

— Все понятно, — кивнул Рашпик, — Ты тоже механик. Только маленький. Высоким ты, конечно, не станешь, но можешь стать толстым. Хочешь, научу?

— Нет, — буркнул Филя и еще прибавил шагу, заметив про себя, что станет он или не станет механиком, через десяток миль точно окажется босым: сапоги держались на честном слове. Нет, с Коркиным расставаться никак не следовало. Или Пустой выгрузил у Хантика несколько пар валенок? Конечно, для лета не самая лучшая обувь, так и до Хантика еще надо добраться. Лучше всего починить воздушную дорогу, оттуда — в горы, потом — в обход Мороси и опять в нее. Только не через лес с беляками, а по холмам. И как же все это? Босиком? Разувать надо было собачников, разувать!