Маришка одновременно умилилась и залюбовалась. Какой же он все-таки дикий! И как ему идет смущение.
– Орнольфу не рассказывай, – приказал Паук, снова садясь в седло.
– Ладно.
Она удержалась и не хихикнула, но спина Альгирдаса все равно напряглась. Ему уж точно было не весело.
Такой забавный. Такой пугающе забавный – обхохочешься.
– А куда мы едем-то? – спросила Маришка, прежде чем тронулись с места.
– За сигаретами.
Город начался как-то сразу. Без перехода.
Только мелькнул по левую руку щит с надписью: «Добро пожаловать в Прибрежный!» и сразу шоссе ворвалось на центральную улицу.
Альгирдас сбросил скорость. Надо же! Маришка завертела головой, разглядывая яркие газоны, уже покрытые молодой травкой, сосенки и тополя вперемешку вдоль дороги.
Неудивительно, что здесь не хотят неприятностей. Такой миленький, маленький городок.
– Альгирдас, – позвала Маришка, уже привыкнув к тому, что слышать ее Пауку не мешает никакой шум, – слушай, здесь что, уже лето?
«Весна здесь. Холодно же!»
У Маришки мелькнула мысль напомнить, что не далее как сегодня утром она еще была на Урале, а там плюс двадцать считаются погодой теплой. Летней погодой. Но стоило задуматься об этом, как голова слегка закружилась. Из Воратинклиса они ушли в час ночи. Причем буквально только что. А часы в холле их нового дома показывали восемь утра. Куда делось семь часов?
«Назад в будущее», – хмыкнула Маришка. Озвучивать мысль не стала. Морочить Пауку голову еще и этим – нет уж, увольте.
Она не удержалась и все-таки хихикнула. К счастью, Альгирдас не обратил на это внимания.
В магазинчике, чистом, ярком, но каком-то тесном, Маришка почувствовала себя крайне неуютно. На них смотрели. Все. Начиная с девчонки у кассы и заканчивая несколькими тетками-покупательницами. И – да, это совсем не походило на то, как таращились в аэропорту на Орнольфа. Ничего общего.
Девчонка, приоткрыв рот, почти как давешний милиционер, расстегивала и застегивала две верхние пуговки на блузке. Расстегивала и застегивала. И снова. И снова. И облизывала без того блестящие губы.