Паук атаковал. Его противник успел призвать «теневое зеркало», чтобы отразить удар с удвоенной силой, но зеркало отразилось от зеркала, швырнув в гвардейца и в Маркуса, и во всех, кто оказался слишком близко, огонь и разъяренные тени, набросившиеся на своих создателей, и музыку, оглушительную музыку, бьющую прямо в мозг.

Маркус не понял, что произошло. И никто не понял. «Кровавых братьев» оставалось все меньше, хотя ни один из них так и не вступил в открытый бой. Они умирали для того, чтобы гвардия могла защищать хозяина.

Терять было уже нечего. Лучше пожертвовать этим залом, всем клубом, смертными, если понадобится, чем погибнуть самому. Тем более что Лорел держалась рядом с хозяином. Лорел – единственная, о чьей гибели Маркус пожалел бы по-настоящему. А от Паука сейчас останется мокрое место. В буквальном смысле. Ну, может быть, еще десяток особо прочных костей. Зубов, например.

Он ударил, и поспешно отступил еще глубже в тень. Подальше от того, что должно было случиться.

Тела «вечных» стали изменяться: страшно, больно… кости разрывали кожу, гниющая плоть кусками валилась под ноги, жутко скалились удлинившиеся челюсти. Жидкой слизью потекло покрытие на полу, обнажая неприглядную арматуру. Пылью посыпался на головы потолок. А Паук… будь он проклят, демон! – одним длинным прыжком оказался рядом, и горло Маркуса будто сжала тонкая, прочная удавка.

Один страшный, черный миг, когда кажется, что вот… что это – все. А потом грохот выстрелов, струна на шее разжимается, Паук исчезает среди собственных теней. И крик Лорел, перекрывающий грохот музыки.

– Маркус!!! – она кричала, забыв о том, что можно говорить безмолвно, забыв о том, что прилюдно она всегда обращалась к хозяину на «вы». – Он – зеркало! Он сам – зеркало! Что бы ты ни сделал… это вернется!

«Разорвите его! – приказал Маркус, обращаясь сразу ко всем. К „кровавым братьям“ и к „вечным“, – разорвите тварь, и принесите мне его сердце!»

«Отлично сказано!» – услышал он на той же волне насмешливый, мягкий голос.

И Маркус атаковал его в последний раз, насылая на демона безумие. Если Паук отразит и это, все, кто окружает его, станут берсерками и ринутся в бой, окончательно позабыв себя. Если же не отразит… один берсерк не долго продержится против стольких умелых бойцов.

Страшный меч за какую-то секунду полоснул сразу по десятку кинетических щитов – искры разлетелись, как от праздничного фейерверка. Щиты выдержали первые удары, но поддались под следующими, а сам Паук, неуязвимый, заплясал в окружении «вечных», бросившихся в ближний бой. Кажется, ему распороли плащ. И это было единственным достижением. А смельчак, сумевший совершить такой подвиг, превратился в пыль, и даже сам Маркус не смог бы вернуть его к жизни.