«Это — пустые цели, — пренебрежительно отметил собеседник. — Это цели, так сказать, количественные. Пастбище попросторнее, кормушка посытнее. Неужели ваша раса не выработала для себя более серьезной задачи?»
«Это — пустые цели,
Это цели, так сказать, количественные. Пастбище попросторнее, кормушка посытнее. Неужели ваша раса не выработала для себя более серьезной задачи?»
— Ну, знаешь, — девушке снова пришлось говорить вслух. — Я тут тебе мало чем помочь смогу. Может, кто-то из философов сумел бы ответить… но, насколько я знаю, смысл жизни все еще ищут, и неясно, найдут ли.
«Философия, религия… они могут помочь в этих поисках отдельным людям, но не обществу в целом. Вот есть такая мысль — прожить так, чтобы о тебе помнили. Что скажешь?»
«Философия, религия… они могут помочь в этих поисках отдельным людям, но не обществу в целом. Вот есть такая мысль — прожить так, чтобы о тебе помнили. Что скажешь?»
— Ну… — Шелест всерьез подозревала, что этот философский диспут ей наверняка придется проиграть, — если память добрая, то почему бы и нет? Вполне приличный смысл жизни. Я бы не возражала, чтобы после моей смерти обо мне вспоминали.
«Ну, считай, что ты достигла желаемого», — Бес откровенно насмехался, хотя в его интонациях слышалось и нечто серьезное.
«Ну, считай, что ты достигла желаемого»,
— Что ты имеешь в виду?
«Я буду помнить о тебе. Всегда. А я буду жить очень-очень долго… Возможно, дольше, чем человечество в целом. И я ничего и никого не забываю».
«Я буду помнить о тебе. Всегда. А я буду жить очень-очень долго… Возможно, дольше, чем человечество в целом. И я ничего и никого не забываю».
— Но!.. — опешила девушка. — Я… я не это имела в виду!
«Ага… ты бы предпочла, чтобы добрая память о тебе осталась именно у твоих соплеменников».
«Ага… ты бы предпочла, чтобы добрая память о тебе осталась именно у твоих соплеменников».
— Разумеется, — отрезала она.
«А вот, скажем, ваши военные были бы не против, чтобы об их успехах долгими веками помнили, допустим, амстад. Верно?»
«А вот, скажем, ваши военные были бы не против, чтобы об их успехах долгими веками помнили, допустим, амстад. Верно?»
Пискнул зуммер связи, и Катя с явной радостью прервала безнадежную пикировку, дабы заняться делом. На мониторе появилось юное лицо, не отягощенное избытком интеллекта. После недавних событий несчастного энсина настолько заклевали шутками, подначками и насмешками, Что он временами подумывал о переводе куда-нибудь подальше от «Скайгард-7». Только вот не поможет, слухи все равно распространяются быстрее скорости света, это всем известно. Человек, зафиксировавший появление «одинокого друга» и не сообразивший, с чем имеет дело, обречен вечно нести на себе клеймо неудачника. А все его громогласные заявления, дескать, кому они нужны, эти инопланетные тварюшки, воспринимались не иначе как жалкие попытки прикрыть допущенный промах.