— А что потом?

— Бес тебе не говорит?

Катя пожала плечами, прислушиваясь к своим ощущениям. Форчестер утверждал, что фантомные боли будут ощущаться еще примерно с месяц — тело глупое, оно не понимает, что излечено полностью, и все еще сигнализирует мозгу о полученных травмах. И действительно, плечо тут же пронзил болевой спазм… Легко доку говорить «не обращай внимания», а если колет так, что взвыть хочется.

— Бес вообще в последнее время молчит. Похоже, он сделал нечто, чего делать был не должен.

— Сама-то что помнишь?

Леночка, забравшись с ногами на койку, крутила в руках бокал с вином и явно не торопилась просвещать подругу относительно событий, произошедших на борту транспорта. Хотя бы потому, что сама не вполне верила в реальность того, что видела. Ну, допустим, против фактов не попрешь, но когда прямо на твоих глазах стройная, но не особо мускулистая девушка укладывает два десятка мужиков (причем лишь троим удалось выжить), а затем выводит из строя боевого робота, это выглядит несколько… необычно. Покажи подобную сцену в каком-нибудь сериале, так любой мало-мальски мыслящий зритель тут же обвинит режиссера в недостоверности… Ну ладно. Ну, допустим, глазам своим надо верить, и Катя в самом деле сумела все это провернуть, не получив ни одного серьезного ожога, ни одного пулевого ранения. А вот как объяснить все остальное?

— Блондин взялся за оружие. Бес сказал, что может помочь…

— А дальше?

— А дальше я ничего не помню.

Катя нахмурилась — так-таки и ничего? Не воспоминания даже, а так… тень сна, забытого сразу после пробуждения, но все же оставившего едва заметные следы. Словно бы она была… ну, не совсем она. Кто-то другой — холодный, расчетливый, жестокий… неприятный, признаться. Мы редко видим себя во сне в негативном аспекте, скорее стараемся быть лучше, чем есть на самом деле, — смелее, красивее, здоровее. Признаться, в смелости этому «второму я» не откажешь, только вот было в этой смелости что-то нехорошее.

Губы шевельнулись, выдавливая незнакомые звуки:

— Тис'сей…

— Что? — встрепенулась Леночка.

— Тис'сей, — повторила Катя без особой уверенности. — Понятия не имею, что это такое, но, кажется, что-то важное.

— Я тоже не слышала такого слова! — Глаза Леночки закатились, она полезла в Сеть. Через несколько минут лицо ее приняло осмысленное и при этом огорченное выражение. — Нет информации.

— Ладно, с этим потом разберемся! — Катя мысленно пообещала Бесу, что отвертеться от разборок тому не удастся, затем поудобнее, насколько это было возможно при стреляющих болью мышцах, устроилась в кресле. — Рассказывай. Форчестер толком мне так ничего и не объяснил, только вздыхал, цокал языком, бросал на меня укоризненные взгляды… и в личный медфайл заглянуть не дал.