— Нет, не навсегда. Вернемся, конечно. Надеюсь, что дней через десять. Десять — это сколько пальцев на обеих твоих руках. Один палец — один день…

Он привирал немного, хоть и знал, что любую ложь Угр распознает мгновенно. Они могли бы обернуться за десять дней при условии, что Фрэнк не только доставит их к границам Концерна, но и, дождавшись, заберет назад.

Разговор получился очень странный — почти бессловесный, но бойкий, насыщенный, полный смутных образов. Яр и Лера пытались объяснить космачу, что такое город, пробовали поделиться с ним картинками из памяти. А Угр никак не мог поверить, что подобное может существовать в реальности. Ему было и страшно, и любопытно, он задавал все больше и больше вопросов, но не понимал и малой части того, что ему отвечали собеседники.

И все же они сумели договориться. Космач, признавая старшинство Яра, обещал последовать за ним, куда бы тот ни отправился. Его, конечно, нервировали открытые пространства, а смутные видения города и вовсе пугали, но он надеялся привыкнуть к незнакомым местам, как привык к человеческим жилищам и еде.

— А ты заметил, что мы с каждым днем все легче и легче с ним общаемся? — попрощавшись с космачом и заперев его в коровьей клетушке, спросила Лера.

— Мы? — Яр покачал головой. — Ты! Он чувствовал себя донельзя уставшим и опустошенным, ему хотелось горячего чаю и долгого бездумного сидения в тепле. Странно болела голова — она гудела и словно бы вибрировала, в висках что-то пощелкивало, а к темени будто свинцовая нашлепка изнутри присосалась.

Они встали в дверном проеме, тесно прижавшись друг к другу, и оглядели двор, проверяя, все ли тут в порядке: тяжелые ворота, лопаты, аккуратная двухрядная поленница, массивный чурбан с впившимся в него топором, ряд глиняной посуды на низкой полке, развешенные на длинной жерди мешки. Одновременно потянулись к выключателю, вместе погасили свет и закрыли за собой дверь.

— Я пойду на улицу, — сказала Лера. — Постою, воздухом подышу.

— Я с тобой, — сказал Яр, не имея никакого желания выходить под холодное ночное небо.

— Ты же не хочешь, — сказала она.

— С чего ты взяла?

— Чувствую.

И все же из дома они вышли вместе. Присели на маленькую скамейку, разглядывая просвечивающие сквозь редкие облака звезды. Было зябко.

— Ты почувствовала, — негромко сказал Яр.

— О чем ты? — спросила Лера, удивленно на него посмотрев.

— Подумалось просто… Возможно, мы не хуже Угра можем слышать чужие мысли. Только не умеем, не знаем как… Но иногда это умение все же проявляет себя, и тогда мы начинаем что-то чувствовать, предугадывать…