— Нет. Все хорошо. Просто успокойся и…

Мона Рамзи завизжала.

Сестра подняла взгляд. Желтоглазый волк размером с добермана вспрыгнул на задний бампер и пытался перебраться с него в кузов. Звериные челюсти злобно щелкали в воздухе. У Сестры не было времени целиться или стрелять; она просто ударила тварь по черепу стволом винтовки, волк завизжал и упал на шоссе. Он убежал в лес прежде, чем Сестра положила палец на спусковой крючок. Четверо остальных, следовавших за грузовиком как тени, рассеялись в поисках укрытия.

Мона Рамзи что-то истерически лепетала.

— Тише! — потребовала Сестра. Молодая женщина перестала бормотать и изумленно посмотрела на нее. — Ты заставляешь меня нервничать, дорогая, — сказала Сестра. — А я становлюсь очень раздраженной, когда нервничаю.

Пикап съехал на заледенелую часть дороги, его правая сторона заскрежетала по обломкам нагромождения из шести машин, прежде чем Пол смог восстановить управление. Он объезжал сейчас обломки какого-то крупного крушения, но и впереди шоссе по-прежнему было кладбищем автомобилей. Множество животных прятались по краям дороги, глядя, как проходит громыхающий пикап.

Стрелка шкалы горючего коснулась Е.

— Мы едем на оставшихся в баке парах, — сказал Пол, и мысленно поинтересовался, насколько им хватит «Красного» «Джонни Уокера».

— Эй! Смотри сюда! — указал Стив Бьюканан.

Справа, посреди лишившихся листвы деревьев, была высокая вывеска бензозаправки «Щит». Они описали кривую, и оба увидели станцию «Щит», покинутую, с надписью: «Покайтесь! Ад на земле!» — написанную белой красках на окне. Именно так оно и есть, рассудил Пол, потому что сама заправка была полностью заблокирована искореженным корпусом автобуса и еще двумя смятыми машинами.

— Хорошая обувь! — сказал Арти в грохоте, стоявшем в кузове грузовика. Сестра отвела взгляд от послания — или предостережения — на окнах станции «Щит». — Ничто не может быть лучше, чем пара хороших, удобных башмаков! — он задохнулся и начал кашлять, и Сестра вытерла ему рот кромкой одеяла.

Грузовик-пикап резко дернулся.

Пол почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— Давай! Ну давай же! — Они только начали подниматься на холм; его вершина была в четверти мили, и если бы они смогли подняться на нее, то по другой стороне могли бы спуститься под уклон. Пол наклонился вперед, на руль, как бы подталкивая грузовик пройти еще немного. Мотор дребезжал и хрипел, и Пол знал, что он вот-вот умрет. Тем не менее колеса продолжали вертеться, и грузовик все еще взбирался на холм. — Давай! — крикнул он, но двигатель судорожно закашлял, зашипел, а потом умер.