Чудовище замолкает, когда в его голову входит последняя огромная черная туча и засасывает вместе с собой кинжал. Руки чудовища бессильно повисли. Его ладони начинают трястись. Мощная дрожь сотрясает все его огромное тело. Когда конвульсии прекращаются, чудовище горбится и падает, приваливаясь спиной к деревьям. Даже когда оно сидит, то метров на семь выше меня. Наступила полная тишина в ожидании того, что произойдет. Раздается выстрел из ружья, так близко, что потом несколько секунд у меня в ушах стоит звон. Чудовище делает глубокий вдох и задерживает его как бы в раздумье, неожиданно его голова лопается, разлетаясь на куски мозгов, мяса и костей, которые быстро превращаются в пепел и пыль.

На лес опускается тишина. Я поворачиваю голову и смотрю на Берни Косара, который по-прежнему неподвижно лежит на боку, его глаза закрыты. Я не могу определить, жив он или нет. Когда я смотрю на него, он снова начинает меняться, уменьшаясь до обычного размера и при этом оставаясь безжизненным. Я слышу рядом шуршание листьев и треск веток. Все мои силы уходят на то, чтобы приподнять голову на пару сантиметров над землей. Я открываю глаза и вглядываюсь в мутную ночь, рассчитывая увидеть Марка Джеймса. Но надо мной стоит не он. Большая фигура, неразличимая в свете луны. Потом она делает шаг вперед, закрывая собой луну, и мои глаза широко открываются в ожидании и в страхе.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Расплывчатый образ проясняется. Сквозь изнеможение, боль и страх у меня появляется улыбка, и вместе с ней — чувство облегчения. Генри. Он бросает ружье в кусты и опускается на одно колено передо мной. У него окровавленное лицо, рубашка и джинсы разодраны, все руки и шея в порезах, и кроме того, я вижу в его глазах страх от того, что он видит в моих глазах.

— Все закончилось? — спрашиваю я.

— Ш-ш-ш, — говорит он. — Скажи, ты был ранен одним из их кинжалов?

— В спину, — отвечаю я.

Он закрывает глаза и качает головой. Тянется в карман и достает один из тех маленьких круглых камней, которые он взял из Лориенского Ларца перед тем, как мы ушли из класса домоводства. Его руки дрожат.

— Открой рот, — говорит он. Он вкладывает мне в рот один из камней. — Держи его под языком. Не глотай.

Он поднимает меня, взяв за подмышки. Я встаю на ноги, и он придерживает меня, пока я не обретаю равновесие. Он разворачивает меня, чтобы посмотреть на рану в спине. Мое лицо ощущает теплоту. Из-за камня во мне происходит какое-то возрождение. Мое тело все еще болит от усталости, но теперь у меня достаточно сил, чтобы действовать.