Между прочим, что конкретно рвануло во время опыта у Марины, установить пока так и не удалось. Несмотря на все старания специалистов. А у Володи? Газ?.. Рассказывайте моей бабушке…

Лев Поликарпович пребывал в том состоянии, когда рассудок напрочь отметает обыденность и руководствуется странной, на первый взгляд провидческой логикой.

…Не газ. Не ошибка в расчётах. И уж подавно не старенький кипятильник, якобы забытый погибшим сотрудником в неположенном месте. Что-то словно ограждало от любознательности учёных некие тайны, к которым те неосмотрительно подобрались вплотную. Что-то…

Или – кто-то?..

Рассказывал же Скудин про вполне материальные, из плоти и крови, но не вполне человеческие существа, покушавшиеся на Марину?..

…Но рукописи – прав был нелюбимый профессором классик! – действительно не горят. Звягинцев был бы последним идиотом, если бы отнёс Володе оригиналы, не запасшись копиями. Отличными копиями, снятыми при помощи сканера и загнанными в бездонную память компьютера…

Это был очень длинный день. И очень тяжёлый. Никогда ещё подземный состав не полз так медленно по туннелю от «Электросилы» к «Парку Победы». Но вот наконец со вздохом растворились створки вагонных дверей, Лев Поликарпович поднялся по эскалатору – и обнаружил, что поездка к Володе заняла, оказывается, большую часть дня, и на поверхности уже не утро, смахивающее на вечер, а самые натуральные вечерние сумерки.

Словно в тумане, борясь с навалившейся усталостью, Звягинцев добрался до дома и, нетерпеливо отстранив радостно скакавшего Кнопика, направился прямиком в кабинет.

– Good evening,154 – сказал ему компьютер. Лев Поликарпович не признавал русифицированных программ, полагая, что с компьютером надо общаться на его родном языке.

– Привет, привет, – рассеянно отозвался профессор. Щёлкнул мышью, открывая файл с отсканированными копиями отцовских тетрадей – надо же, действительно, воочию убедиться… И вдруг, коротко ахнув, Лев Поликарпович в изумлении уставился на экран, а потом закричал в голос: – Чёрт! Чёрт! Чёрт!..

И правда, никто иной, кроме Нечистого, не мог быть «автором» того, что случилось. Строчки с мерзким звуком начали осыпаться вниз по экрану. Казалось, внутри машины кто-то планомерно грохает об пол обеденный сервиз на полсотни персон…

– Стоять! – Профессор мгновенно нажал клавишную комбинацию, вызывающую приостановку работы. Компьютер не отреагировал, «вечерний звон» продолжался. Рука Звягинцева метнулась к сетевой кнопке… Его машина была из самых современных, даже на общем фоне называемых «высокотехнологичными». В нормальном состоянии она сама себя выключала по команде программы. В экстренной ситуации сетевую кнопку следовало держать нажатой несколько секунд, чтобы дать электронному мозгу «цивилизованно» окончить работу. Звягинцев так и поступил… Никакого эффекта. Уже в полном отчаянии он выдрал шнур из розетки и одновременно самым зверским образом отстегнул от машины аккумулятор. Только тогда всё прекратилось.