— Простите, мне пора, — сказал Дэвион и экран почернел.
Де Жерук уставился на Коссакса. Лицо маршала было белым как мел, глаза широко расширены, он явно был в шоке, и де Жерук осознал, что какой бы приговор не вынес ему трибунал, ему и близко не приблизиться к удару, нанесенному Коссаксу последними словами Джексона Дэвиона.
Фольке старалась, очень старалась, но так и не сумела остановить двух федерастов, и они сбежали. Но из ее уровня II остался один только ее "ФальконХок".
Увидев мощный взрыв, она более-менее догадалась, что он означал, и ее догадка подтвердилась по прибытии на место взрыва и увидела рассеянные останки двух огромных машин. Некоторые из раскиданных повсюду осколков несли на себе остатки ярко-синей краски дэвионовского лэнса.
А некоторые дымчатой окраски теневой дивизии.
Медленно обходя место, изучая обломки, она резко встала.
На земле перед нею лежал женщина. С обуглившейся, почерневшей кожей, с заплывшими глазами, с пригоревшими к черепу волосами и по прежнему привязанная к катапультному креслу.
Эвитэ.
Фольке с трудом удержала в себе содержимое желудка.
Сначала она попыталась вызвать "смешной дом", но, что странно, ответа не дождалась. Так что набрала частоту Зукера.
— Восточный-главный, говорит адепт Конкордия Фольке. Эвитэ пала. Повторяю еще раз…
Засомневавшись в том. что регент и правда мертва, она снова глянула на обугленное тело.
Нет, она не может быть жива.
— Повторяю, Эвитэ пала. Жестко.