Я принялся приводить дом в порядок. И, отодвигая от стены тумбочку, вдруг увидел нечто такое, что заставило сердце на миг замереть.

На бледно-зеленой поверхности стены чернел криво нарисованный значок — буква С в перечеркнутом ромбе. С минуту я таращил глаза на этот знакомый с детства символ и пытался понять, бывают ли такие совпадения?

Стоит ли говорить, что на следующий день я бежал к хозяину со всех ног. Я снова застал его в кровати. Я принес завтрак, аккуратно сложил одежду, которую он накануне расшвырял повсюду, я даже положил перед ним очередную пару носков.

И, когда Ю-Бим наконец пришел в себя, я указал на стену и с трепетом спросил:

— Откуда это?

— Что? А, это… Можешь стереть, если хочешь.

— Нет-нет-нет! — заволновался я. — Это «Спартак», да?

— Ну, может, и «Спартак». Не помню.

— Вы не из Москвы?

— Какой Москвы? — Он озадаченно захлопал глазами. — Из Москвы… Наверно, да. Плохо помню, давно это все было.

— Так ведь я тоже! Я тоже недавно из тех же мест! — с дикой радостью воскликнул я.

Ю-Бим слегка поморщился от моего звонкого крика.

— Тоже, да? Ну что ж… бывает. — Он потянулся и начал чесать макушку. — Ладно. Как приберешься, иди домой. Завтра опять приходи.

* * *

Вечером я сидел на кровати, тупо глядя в пустоту. Мне было паршиво. Не потому, что со мной не захотел брататься земляк, нет. Мне было просто паршиво, само по себе.

Появился Щербатин — какой-то взбудораженный, злой, с бегающими глазами. «Наверно, очередной трудный и неудачный день», — подумал я.

— Щербатин, мне паршиво, — сообщил я.

— Держись, сейчас будет еще паршивей, — пообещал он, но я как-то пропустил предупреждение мимо ушей.

— На, перекуси с дороги. — Я выдвинул из-под кровати коробку с остатками барского завтрака. — Тут есть кое-какие вкусные штуки.

— Не надо мне твоих штук. Хочешь, обрадую?