— Я думаю, ты прав, Атен. Они собираются замочить тех сопляков в гостинице.

— Слушай, Слэттер, я тебе что-то скажу. Это будет похоже, будто я тебя оскорбляю, только это не так. Это просто как есть. Ты — вроде паразита, Слэттер. Ты ненавидишь обыкновенных людей, но жить без них не можешь. Тебе тут некого терроризировать, чтобы добиться уважения, некому тут со страхом смотреть тебе вслед и думать: «Черт возьми, вон идет Таг Слэттер — ну и крут же он, гад!» Здесь ты просто погибнешь, как от голода.

Слэттер помолчал, потом посмотрел на меня:

— Ладно, я думаю, ты и в этом прав… Ты говорил, что хочешь вышвырнуть Курта с его кретинами из гостиницы… Когда займемся?

— Сейчас.

Когда мы возвращались на ферму, я сказал:

— Я слышал, что ты говорил ребятам ночью насчет взорвать дамбу и утопить Креозотов. Классная идея. Берк говорит, что разбирается во взрывчатке. Он может это сделать?

— Может.

— Тогда скажи ему, чтобы начинал. Нельзя рисковать еще одним днем, надо взорвать плотину сегодня.

— Сам скажи. Ты же будешь новым боссом. Когда мы вернулись, Слэттер сел на стену и закурил, пока я час разговаривал с его шестерками. Это была компания тупиц, хулиганов и грубиянов, какие обычно и увивались около Слэттера, но у этих ребят был боевой дух, и когда я рассказал им наш план, они запрыгали, как детки, которым сообщили, что Санта-Клаус уже едет.

— На это понадобится кусок Семтекса размером с дом, — сказал Берк дрожащим от возбуждения голосом. Ему это нравилось больше, чем секс. — Мы копаем яму у основания стены, закладываем заряды и закапываем. Должно сработать.

— А Семтекса у нас хватит?

— Хватит.

— Отлично. Если успеете до заката, взрываем плотину сегодня в полночь. В темноте Креозоты даже не узнают, отчего умерли. — Я подобрал автомат. — Кто-то из Креозотов уцелеет, когда волна прокатится вниз по долине. Придется взять сколько сможем оружия и патронов, чтобы с ними покончить.

— Мы должны убить их всех?

— К этому времени завтра они должны перестать существовать.

Вся компания психов радостно завопила, засвистела, захлопала меня по спине. У Слэттера не дрогнул ни один мускул на татуированном лице.

Потом его шестерки стали готовить самый большой бабах, который когда-либо раздавался в Эскдейле.

Было одиннадцать часов.

— Пошли, — сказал я Слэттеру. — Я хочу сперва увидеть Сару Хейес… ты знаешь, что у меня сын родился?