Неизбежность надвигалась, как грузовик на край обрыва. Я мог только сидеть и смотреть, как случится трагедия.

Джонатан поджег сигарой фитиль привязанной к спине собаки бомбы.

— Давай, девка, беги! — крикнул Курт.

Девушка бросилась бежать. Тогда они выпустили собаку, и она бросилась вслед.

Это была чудовищная пародия на мирную сцену в городском парке. Девушка бежала со своей собакой. Бежала быстро. Собака — еще быстрее. Они бросались в стороны, петляя между деревьями. Собака виляла хвостом, розовый язык высунулся из пасти. Она увлеченно лаяла.

— Убежит она от собаки, как ты думаешь? — спросил Джонатан.

— Тогда ей надо бежать быстрее, — ухмыльнулся Курт. То, чем все это кончилось, удивило их обоих. На газоне в ста ярдах от нас девушка остановилась.

Она подозвала собаку, упала на колени и крепко обняла ее.

От взрывной волны треснуло окно на веранде. Команда зарычала от восторга. Счастливые дни. Старик у меня в голове, помоги мне сделать это их последним счастливым днем.

* * *

Пьянка, смех…

Но я был трезв как холодный камень.

— Курт, позволь мне объяснить, — сказал я. — Взрослые накапливаются в соседней долине. И в любой день — теперь в любую минуту — могут напасть. Если это случится, то мы трупы.

— Ты несешь офигенную фигню, — выдохнул клуб сигарного дыма Джонатан. — Эти Креозоты уже торчат там неделями. И не выходят из долины… Они мухи не обидят.

— Не верь этому.

Я стал рассказывать, что я видел после своего ухода из Эскдейла, о безжалостном истреблении подобных нам людей.

У Курта глаза стали шире, потом сузились. Я коснулся больного нерва. В глубине души он боялся.

— Врешь!

— Я не вру. Зачем мне врать? Если мы чего-нибудь не сделаем прямо сейчас, в эту блядскую минуту, мы погибнем. Если до этого дойдет, надо будет подумать об уходе, по крайней мере чтобы вывести младших детей.