Лицо его было залито свежей кровью.

– Нервы сами соединятся, – пояснил доктор. – Это очень быстро, мой друг.

Ренье осторожно вставил глаз зомби в рваную рану на лице Марко.

Тот дернулся, и опал.

– Скрестить человека с зомби, важный шаг на пути к бессмертию, – заметил Ренье. – Если это удастся… уже ваше поколение, Ричард, сможет жить вечно.

В его глазах появилось странное чувств, – гордость, удивление, торжество.

– А вы поражены, мистер Теннеси… Не ждали такого? Думали, я садист, псих, и режу людей ради удовольствия? Нет… Я служу науке, молодой человек, а значит, и людям.

Он показал на Марко, что корчился от мук.

– Думаете, я с ним жесток? И вы правы. Но подумайте, что будет через год… через десять лет… Мир, в котором не осталось болезней. Мир, где все живут вечно. Разве не стоит это парочки криков, и жизни жалкого бандита из пустошей?

Ричард молчал.

– Отвечайте! – приказал Ренье. – Что важнее? Жизнь ваших близких? Их здоровье и счастье? Или судьба этого жалкого человека, убийцы, что все равно бы погиб, рано или поздно?

– Не знаю, – прошептал Ричард.

– Конечно, знаете, – ответил Ренье. – Так приятно быть моралистом, когда ты смотришь со стороны; но стоит погрузиться в дерьмо, – а жизнь тебя туда окунет, дружок, и не сомневайся! – как ты на все глядишь по-другому. И Добро становится Злом…

Эти слова говорил Перельман, – вспыхнуло в сознании Ричарда.

Знает ли Ренье, о чем говорил профессор?

– Он мертв, – негромко доложил лаборант.

Доктор обернулся.

Тело Марко скорчилось, он больше не дышал.

– Что же, значит, скоро очнется. Отвезите его в загон с зомби; мы еще найдем ему применение. А что касается вас, мистер Теннеси…

Ренье снова взял шприц.