Негр исчез; двое солдат валялись на земле, и горло было у каждого перерезано. Видно, пытались остановить Питбуля, – или просто случайно оказались у него на пути.

– Догнать? – отрывисто спросил кто-то.

– Нет.

Ковач пристально оглядывал заросли.

Питбуль бы не стал бежать просто так, – не здесь, в Болотах Отчаяния.

– Приготовиться! – отрывисто приказал Ковач.

Заросли дрогнули.

С тихим, протяжным свистом из серых веток появилась Тварь.

Мускулистый, прогнивший торс крупного мужчины. Бритая голова, с размытой татуировкой, еще две росли на плечах.

Обе руки были обкусаны по локоть. На поясе тело плавно перетекало в гладкий, блестящий хвост огромной пиявки. В животе зияла глубокая дыра; там покачивался младенец, наполовину вросший в тело зомби.

Окровавленный, покрытый слизью, – он тянул к людям крохотные ручонки, а десятки вен и артерий соединяли его с Тварью.

Глаза его были слепы, и запеклись старыми гнойниками, – но между бровей открывалось третье око, с двумя половинками зрачков, – словно полумесяцы, они плавали в стекловидной жидкости.

– Огонь! – приказал полковник.

Ренье в ужасе упал, закрываясь руками, и мелко повизгивая от страха. Все человеческое в нем исчезло, – остался лишь страх, растворенный в дрожащем мясе.

Загрохотали автоматные очереди.

Пули входили в тело Твари, не причиняя ей никакого вреда.

Только сейчас Ренье разглядел, что мертвая плоть чудовища испещрена старыми дырками от пуль. Их было очень много, и гниющие наросты скрывали их.

– Его же нельзя убить, нельзя, нельзя, – застучало в голове Жака.

Он вспомнил рассказы сталкеров о Сиротах Зоны, – зомби, что питались энергией от самого сердца Проклятых Земель, и не могли быть убиты.

Раньше Жак думал, что все это сказки, – вздор, ведь все, что живет, движется и дышит, должно и погибнуть.