Зиро повернулся к хозяину всего этого и спросил:

– Вайзман, черт возьми, чем вы тут занимаетесь?

Мужчина вздохнул.

– Это долгая история.

023. Перемены Вайзмана

023. Перемены Вайзмана

История эта началась около четырех тысяч лет назад. Говорят, жил в те времена в Поднебесной великий человек по имени Фу Си. Он научил людей охоте и земледелию, научил готовить пищу на огне и многим другим полезным вещам. Фу Си первый увидел мир как систему противоположностей, он разделил все сущее на две основные силы, которые называл Инь и Ян, и первый создал восемь знаков из трех черт, которые стали зваться триграммами:

Символ сянь-тянь. Прежденебесный круг Неба

Примерно через полторы тысячи лет другой великий мудрец, Вэнь-ван, удвоил все триграммы, так получились гексаграммы – всего 64 знака из шести черт, каждая из гексаграмм означала одну из жизненных ситуаций, и вместе они образовывали вечный цикл бытия. Так родился И-цзин, или Книга Перемен.

Спустя целую бездну времени в Восточной Украине, в городе Харькове родился мальчик; родители назвали его Иосифом. Мама Иосифа была врачом-педиатром, папа инженером. Раннее детство Иосифа мало чем отличалось от детства любого другого ребенка в СССР того времени, но тут все разом стало плохо. Началась война. Отец Иосифа ушел на фронт, а Ёсе и его матери повезло – их эвакуировали. И если бы этого не произошло – эта история закончилась бы в том проклятом яру, где были расстреляны почти все харьковские евреи.

Безумно долгий путь в теплушках на восток, прочь от войны, и Иосиф с мамой оказался на Дальнем Востоке. Поселили их в небольшой деревеньке, в километрах ста от Хабаровска. Население той деревни наполовину состояло из китайцев. Ёся до этого никогда китайцев не видел. Сначала эти люди показались ему какими-то марсианами. Они говорили на чужом языке, который сначала напоминал Ёсе лай простуженной собаки, вместо букв рисовали какие-то замысловатые узоры, ели палочками. И, боже ты мой, что они ели! Все не как у людей – Ёся вообще не понимал, что у них на уме.

Но дети есть дети. Дети тем и отличаются от взрослых, что всегда могут найти между собой общий язык. Ёся не успел и глазом моргнуть, как у него завелся китайский друг. Как-то это само собой вышло, так только в детстве друзья заводятся. Звали его нового друга, прямо как в песне, Ли. Китайчонок Ли был Ёсин ровесник, он немного говорил по-русски, и так смешно у него это получалось, что Ёся покатывался со смеху. Постепенно и Ёся стал повторять за Ли китайские слова – тут уже была очередь Ли смеяться. Тем не менее языковой барьер не сильно осложнял их совместные игры. Иногда Ли брал с собой и свою младшую сестренку, ее звали Би. Та еще была егоза – чуть что не по ней, орала так, что сирены воздушной тревоги пугались. Еще у Ли были папа, мама и дедушка. Ваны (такая у Ли была фамилия) были такие же беженцы, как и Ёся со своей мамой, они бежали на советский Дальний Восток, спасаясь от японского вторжения. Когда Ёся касался этой темы, Ли сразу мрачнел и замыкался. Единственное, что понял Ёся, – до войны в семье Ванов было больше членов, чем сейчас. Родители Ли с утра до ночи гнули спину в поле, изо всех сил стараясь прокормить детей. Они немного косо посматривали на Ёсю, до тех пор, пока у Би не разболелся живот. Вся деревня не спала две ночи, потом пришла мама Ёси с микстурами, и с тех пор Ёсе в доме Ванов всегда были рады.