Начальником лагеря был майор НКВД Котов. И он явно находился в жестком запое. Котов обвел Вайзмана мутным взглядом, налил из графина стакан самогона, такого же мутного, как его взгляд, выпил и, сморщившись, понюхал погон. Нашел в стопке папок личное дело Вайзмана, перевернул несколько страниц, и брови его поползли вверх.

– Японский шпион? – удивился он. – Что за хуйня?

– Меня заставили признать вину, гражданин начальник, – сказал Вайзман.

Котов раздраженно махнул рукой, мол, не надо мне рассказывать, знаю я, как все это делается.

– Не в том дело, что ты японский шпион! То есть, конечно, немного странно, что именно японский, у тебя же на роже написано, что ты агент сионизма. Я не понимаю, какого хера тебя к нам определили? Шпионы – это не наш профиль!

Вайзман не понимал.

Майор Котов встал и, слегка пошатываясь, принялся мерить шагами кабинет.

– Лагерь для шпионов в двадцати километрах отсюда. Тебя, по всему, должны были туда отправить. Ты по профессии кто?

– Я математик, гражданин начальник.

– Во! – кивнул Котов. – И математики, и физики, сука, с химиками, все там. Все как один шпионы – культурная публика, короче говоря. Шарашат себе тихонечко, формулы рисуют. А у меня тут одни блатари!

Вайзман все еще не понимал.

– Уголовники, – пояснил Котов. – Воры, убийцы, рецидивисты и прочая мразь.

Вайзман похолодел.

– Видать, кто-то не туда твою папку сунул. Невезучий ты какой-то, Математик, – покачал головой начальник лагеря.

Эти слова задели Вайзмана гораздо сильнее, чем мог себе представить майор Котов.

– Что ж мне с тобой делать-то, Математик… – Котов поскреб небритый подбородок. – Ладно, – решил он. – Отправлю запрос в управление. Пусть сами разбираются. Придется тебе подождать – у них там сейчас работы до хера. Все везут вашего брата и везут. Везут и везут… Есть там кто еще на воле или все уже здесь? – Котов искоса взглянул на портрет Сталина над столом.

Иосиф не ответил – вопрос был риторический.

– А пока, Математик, молись своему еврейскому богу. Скажу тебе честно, шансов выжить у тебя мало. Это ж зверье, они ваш народец люто ненавидят. Мой тебе совет: хочешь жить – подставь жопу. Все. Лицом к стене! Руки за спину! Конвой! В десятый барак его!

Про жопу Иосиф не очень понял.

Вайзман прошел медосмотр (если медосмотром можно назвать пару косых взглядов пьяного врача), ему присвоили номер, который на ближайшие пятнадцать лет должен был заменить ему имя, внесли во всякие лагерные списки и ведомости, переодели в лагерную робу и повели вселять в барак.