Стая торпед сочла угрозу со стороны космолетов достойной внимания — и один из последних снарядов, неожиданно погасив скорость, активировал боеголовку.

«ПОПАДАНИЕ!» — визор и навком одновременно послали сигнал. Один — об ударившем в экран излучении. Второй — об пяти торпедах, прошедших сквозь заградительный огонь тэш’ша на дистанцию подрыва.

Термоядерный взрыв в вакууме выглядит совсем не так впечатляюще, как на поверхности. Нет ударной волны, нет бело-желтого шара огня, нет протыкающего макушкой «шляпки» стратосферу ядерного гриба. Только невероятно ярко сияющая доли секунды точка. Яркая настолько, что стоит глянуть на нее без защиты светофильтров обзорного экрана, как мир минуту-другую выворачивает наизнанку, меняя местами свет и тьму, превращая в искаженный, неверный негатив себя.

А потом, когда точка исчезает, расходящаяся от нее во все стороны невидимая смерть начинает собирать свой урожай.

Обзорный экран потемнел, защищая глаза пилота, но даже сквозь дымчатый слой, застлавший тэш’шский корабль, он видел, как тот вздрагивает, будто получив удар сокрушительной силы. Секунда, другая — и все до единой иглы сошедшего с недр звезд пламени гаснут, а на броне корабля то тут, то там появляются участки, наливающиеся сперва багровым, потом белым свечением. Потом изнутри пятна выплескивается гейзер искр и капель расплавившегося металла, брызжет факел мгновенно гаснущего в вакууме огня. Небольшие участки брони вспучиваются, другие «вдавливаются» вглубь корабля, окружая себя патиной трещин; некоторые бронепластины откалываются, сверкая снежной белизной раскаленного металла.

И все же корабль Империи жил — удар пяти «Т-10» мгновенно перевел его в разряд частично боеспособных, но даже в таком состоянии он представлял собой немалую угрозу. К тому же все торпеды взорвались с право-верхней стороны, если смотреть с его «Стрелы» — и вся противоположная полусфера тэш’шского корабля почти не получила повреждений. А те, что были… главным образом оказались более эффектными, чем эффективными. Да, все РкОды, датчики, проекторы защитного поля, батареи, даже главные орудия — все, что попало под удар торпед, вышло из строя или оказалось серьезно повреждено, но второй, внутренний, слой брони наверняка почти не пострадал. Как перенес экипаж свирепый шторм излучения — сказать не мог никто, но судя по тому, что корабль двигался и не собирался превращаться в дрейфующую груду лома — рассчитывать на их массовое упокоение не стоило.

Навком отметил заработавшие проекторы защитного экрана с неповрежденной полусферы; тэш’ша разворачивался так, чтобы подставить прикрытую экраном сторону людям.