«Нервным ты стал, Неко. Бери себя в руки. След остывает».

Тимур отвел глаза в немом извинении. Коротко кивнул штурмовикам и пошел, прихрамывая, вдоль тротуара. Выход, на плане обозначенный как дверь, в темноте обнаружился не сразу и оказался на проверку вовсе даже окном. Советник присел на корточки, посветил в темный проем фонариком. Задрал голову, смаргивая текущую по лицу воду. Что-то здесь не сходилось. Прямо сказать, совсем не сходилось.

Пальцами в кожаных перчатках провел по каменной кладке. Поднялся. Подергал водосточную трубу, получив в награду поток воды на свои и без того хлюпающие ботинки. Нет, для карабканья наверх эта железяка не приспособлена. А что, если…

Подняв руку, Тимур вслепую пошарил над головой. Сдвинулся вправо. Замер, когда рука наткнулась на что-то, глазами не воспринимаемое. А у Железного Неко в этой аватаре были воистину замечательные глаза…

Подпрыгнув, он ухватился за ступеньку пожарной лестницы, подтянулся. И принялся карабкаться вверх.

Где-то в районе тринадцатого этажа Тимур притормозил. Раздумывал с минуту, держась одной рукой, а второй освещая стену работающим в режиме невидимости фонариком. И все же перебрался на опоясывающий здание карниз. Узкая воздушная дорога вызывала серьезные сомнения. Зато яркость и краткость судьбы того, кто попытается и дальше подниматься по проржавевшей лестнице, была более чем определенна. Что-то совсем обнаглели господа борцы за неясное дело. А если бы сюда сунулся кто-то из обслуживающего персонала? Разнесло бы беднягу по всему кварталу тонким-тонким слоем. Мы в свое время такой небрежности себе не позволяли. И вообще были образцово-показательными повстанцами, вон даже Такэда за руку здоровается…

Сокрушающийся о «былых временах» Хромой Кот прижал обтянутую перчаткой ладонь к камню стены и двинулся вдоль карниза. Добравшись до поворота, остановился над нахохлившейся горгульей. Замер. Минута, две. Тимур никогда не считал себя терпеливым человеком, но при должной мотивации способен был выдерживать настороженную неподвижность часами. А то и днями. Здесь же… Предчувствие у него было какое-то… мерзкое. И накладывалось оно на общую мерзость погоды, ситуации и настроения.

Медленно повернув голову, он посмотрел на здание напротив. Короткой командой аватаре заставил растаять носки и ботинки. Да баг им в профиль! Мои ноги!

Ступни обожгло холодом. Стиснув зубы, Тимур провел голой подошвой по ледяному камню, поставил хромую ногу на спину горгульи. И, капитулировав перед собственной паранойей, активировал боевую аватару. Ночь сразу стала прозрачней, городской шум — отчетливей, а дождь — мокрее. Хромой Кот впился в камень когтями. Приглушенно чихнул.