— Мне нужен только шанс, — сказал Голт.

— Отлично сказано, — ледяной блеск в глазах старика растаял. — Приз, который ты получишь за победу, нельзя назвать незначительным. Моя дочь…

— Да, — вырвалось у Голта. — Я полюбил ее с первой встречи, хотя она была очень короткой.

— Ну, об этом говорить еще рано. А может быть и нет. Но нечто более важное, чем любовь, находится на кончике твоего меча — будущее человечества. У меня нет времени говорить тебе больше. Дойди до всего сам. Все заключено в Камне, — он повернулся навстречу вымокшим людям, входившим в кузницу.

— Сейчас мне нужно работать.

10

10

Из трехсот две трети остались живы. Но некоторые были какими-то жалкими развалинами, не способными не то чтобы бороться, но просто идти. И все же снятые кандалы, казалось, прибавили им сил.

Странный кузнец работал, не жалея сил. Когда, наконец, упало последнее кольцо, последний человек был свободен, дождь еще лил, гром гремел, сверкали молнии. Он повернулся к Голту.

— Я уже сбил замок со склада оружия, там всем твоим людям хватит мечей. Склад продовольствия тоже открыт, многое из того, что там есть, вам не нужно, но есть хороший хлеб. Пусть твои люди поедят. Им нужно восстановить свои силы. И затем, не теряя времени, вперед. Слиты не ездят верхом, поэтому здесь нет лошадей, Вам придется идти до Биркенхольма пешком и ты должен торопиться, — он положил свой молоток. — Ты понял все, что я говорил тебе?

— Думаю, что да, мастер.

— Тогда выйди со мной на минуту.

Голт повиновался. Он и Ганон вышли во двор, где хлестал сильнейший дождь. Сверкающие молнии играли в небе, призрачным светом озаряя морщинистое лицо старика.

Ганон подошел поближе к Голту.

— Я мог бы быть колдуном, — сказал он, — и возможно, если бы мне снова пришлось выбирать, я стал бы им и сделал бы для тебя что-нибудь еще. Я потом умер бы, как обычный человек. Но знание накладывает ответственность… Ладно, дело не в этом. Я хочу тебе сказать вот что. Я прожил восемнадцать циклов, и остальные дети, которые у меня были, все давно превратились в прах. Осталась только Тайна, самая ярчайшая драгоценность из всех. Я знаю все о жизни и смерти, о любви и горе. Моя любовь к Тайне лежит за пределами твоего воображения. Я прошу тебя, барон Голт, люби ее по-настоящему. Если ты будешь любить ее, ты будешь вознагражден, если, конечно, останешься жив, бесценным сокровищем. Не предавай ее никогда.

— Я не предам. Моя жизнь принадлежит ей, а ее жизнь — мне, если мы оба останемся живы.

— И даже если нет, я думаю — это правда, — старик посмотрел ему в глаза проникновенным взором. — Дай мне твою руку.