— Вот, — он отбросил Камень от себя. Тот ударился о стену, покатился по полу и остался лежать там. И в то же мгновение силы оставили барона Голта.

Он покачнулся, рухнул в кресло, слабость его была непреодолима.

С улицы доносилось пение.

Голт с трудом дышал.

— Ты нужна мне, — прошептал он, — я должен иметь тебя рядом, — он покачал головой, — возьми Камень. Возьми и закопай его так, чтобы он никогда больше не попадал в мои руки.

— Я сделаю это, — сказала Тайна, поднимая Камень с пола. — Убежище для него подготовил мой отец. И ни один человек не сможет отыскать Камень, если я сама не открою секрет.

Она побежала к шкатулке, взяла ее и положила в нее Камень Могущества и закрыла крышку. Затем Голт почувствовал ее губы в своих.

— О! — прошептала она. — Спасибо, спасибо, любимый!

Затем она повернулась и выбежала.

Голт остался сидеть. Голова бешено кружилась, дух покинул его тело. Весь мир расплывался перед глазами. Он чувствовал себя полностью разбитым, умирающим. Его грызло разочарование. Камень потерян, душа его погружалась во мрак безнадежности. Без этого талисмана мир черен, мрачен.

И затем снова открылась дверь комнаты. Тайна была уже здесь. Она посмотрела на Голта. Грудь под туникой ходила ходуном. Она запыхалась от быстрого бега.

— Ну, вот и все, — сказала она. — Камень спрятан, найти его невозможно.

И когда она подошла к нему, мир снова изменился для него. И Дух вновь наполнил его тело, когда он прочел то, что было в ее глазах. И дело тут было не в Камне. Камень был совершенно ни при чем.

Он подошел к ней…

12

12

Победная процессия была длинная и шумная. Весь их путь по улицам Мармбурга был усеян цветами. Однако сейчас весь шум утих, и в окне большого холла во дворце Сигрита был слышен только смех и обычные возгласы горожан, немного подгулявших по случаю праздника. Сигрит поднял Большой Меч Бурна.

— Поднимись, сэр Гомон, — сказал он.

Чернобородый гигант легко поднялся на ноги. Сигрит улыбнулся.

— Наше желание, чтобы ты взял во владения земли и угодья Барта. И твои потомки будут наследовать их. Иди, живи и будь покорен мне и нашей короне.