Светлый фон

Рыжебородый кивнул. Любую боль можно вытерпеть, если рядом вход в рай.

— Я тоже этого хочу.

— Ты нас благословляешь?

Он упивался красотой племянницы. Ее лицо светилось, и вокруг него мерцали звезды. А-а, понятно, кислородная недостаточность. Значит, вот как выглядит смерть? Целая галактика любви, и ее центр — Сара.

— Дядя? Ты нас благословляешь?

— И я, и твоя мать. От всего сердца. От всей души. — Рыжебородый улыбнулся. Ему вдруг показалось, будто он всю жизнь ждал, чтобы произнести эти слова. От всего сердца. От всей души. Зрение стремительно слабело. Томас Дуган не видел Сару, но ощутил прикосновение к руке ее губ. Успел почувствовать ладонью тепло ее щеки.

 

— Бабушка-бабушка, зачем тебе такой большой нож?

Он рассмеялся шутке Дарвина. Уместный вопрос.

Только человек, прошедший подготовку фидаина, мог вычислить оружие, прижатое к внутренней стороне предплечья.

Ассасин слегка толкнул кресло, и его колесики замерли у самого края столешницы. Он не спускал глаз с Раккима.

— Камера пять, более крупный план, — прошептала девушка-модерн в ларингофон. — Камера один, подготовиться к широкому плану.

— Кто этот придурок на стуле? — поинтересовался бывший фидаин.

— Этот придурок умрет, если ты не бросишь нож. — Дарвин развернул кресло Стивенса. — Когда у мужчины ломается шея, из него сперма бьет фонтаном. Незабываемое зрелище. — Агент службы безопасности плотнее сжал зубы. — Если хочешь знать мое мнение, бог, придумавший такое, — настоящий маньяк.

— Не только он. — Ракким вытянул руку вперед. Оружие лежало идеально ровно в центре ладони. Капелька крови повисла на кончике лезвия. Из такого положения можно и метнуть, однако ассасин необычайно проворен, и в случае промаха… Ракким резко дернул запястьем, и нож воткнулся в дверь за его спиной.

Дарвина, судя по всему, его поступок разочаровал.

— Я просмотрел то, что принес твой приятель. Не удивительно, почему Старейший так обеспокоен.

Девушка с синими волосами всхлипнула.

— Камера два, камера восемь. Панорама первого ряда, камера четыре.

— Карла, ты готова? — поинтересовался Дарвин.