— Я мог тебя убить, но не убил. Мог убить Джерри Линн и ее детей, но не стал этого делать. — Ассасин пристально смотрел на Раккима. — Наши отношения после этого изменятся. Станут более глубокими.

— Почему бы тогда тебе не остаться? — Глаза Дарвина казались бездонной черной пропастью, но бывший фидаин не отводил взгляд. — Останься, сам все узнаешь.

…пожары и грабежи в Рио и Лагосе, безумие усиливалось… оператор получил кирпичом по голове в прямом эфире… над Эйфелевой башней плыли клубы дыма…

Ассасин покачал головой:

— Не хочу торопить события. Давно не приходилось так веселиться. Признайся, ты тоже испытываешь удовольствие. Передай от меня привет своей малышке. Скажи, что мне не терпится встретиться с ней еще раз.

«Меня зовут Ричард Арон Гольдберг. Мой отряд и я сам были частью секретного подразделения Моссада». Аплодисменты. «Уже лучше. Особенно мне понравилась струйка пота. Повтори еще раз».

…нечеткое изображение из Москвы: приехавших по обмену студентов-мусульман куда-то волокут по улице… забрызганный кровью объектив камеры… посол Саудовской Аравии, спешно покидающий прием в развевающемся халате…

— Не уходи. Останься. Что тебя беспокоит?

— Конечно ты. Кто еще может меня беспокоить? — Дарвин столкнул Стивенса со стола.

Ракким, бросившись вперед, успел подхватить рябого щеголя до того, как провод разорвал ему шейный отдел позвоночника. Он оглянулся, но ассасин уже исчез. Бывший фидаин осторожно поставил кресло на пол. На шее агента остался глубокий багровый отпечаток. Такой же, как у сотрудника президентской охраны.

…на площади перед концертным залом люди бросились друг на друга, и вопль устремился в ночное небо к умирающим звездам…

Лимузины поспешно разъезжались. Некоторые водители в спешке забывали включить фары, клиенты, не обнаружив своих машин, толпились на тротуаре.

— Энтони, оставайся на месте. — Слезы бежали по щекам Сары, но голос оставался твердым.

— Не волнуйтесь, без Раккима я никуда не поеду.

Она сложила руки Рыжебородого так, словно глава службы безопасности молился. Вытерла слезы. Ей до сих пор не верилось в его смерть. На экране телевизора появился ведущий церемонии. Бедняга натужно пытался шутить, но никто не смеялся. Камера переключилась на бурлящую у выхода толпу зрителей, затем в кадре снова возник ведущий. Рядом с ним, заломив руки, рыдала Джил. С точки зрения Сары, легендарная звезда играла безукоризненно, изображая шок и смятение в идеальных пропорциях.

Кто-то постучал по крыше лимузина, и она вздрогнула. Коларузо. Сара опустила стекло, но не до конца.