«Раз, — безотчетно сосчитала Пинна. — Два… три… четыре…»
Камень булькнул лишь на шестнадцатом прыжке.
— Попробуйте вы. — Волков протянул ей гальку на раскрытой ладони, как пугливой лошади протягивают сахар.
Она сняла камень с ладони — осторожно, щепотью, чтобы даже случайно не прикоснуться. Плоский окатыш был теплым и неожиданно легким. Пинна взяла его, как показывали, — Волков сделал знак, чтобы она расслабила запястье, — размахнулась, бросила. Раз!
Камень прыгнул по воде, но на втором скачке легонько булькнул и ушел на дно.
— Отлично, — кивнул Волков. — На первый раз — просто отлично. Особенно для женщины.
Он засмеялся, увидев выражение лица Пинны.
— У меня нет предубеждений насчет женского ума и способностей, с возрастом они все выветрились. Просто большинство женщин сперва бросает камень из-за головы. Уж я не знаю почему. Попробуйте еще раз.
Он протянул вторую гальку, но Пинна нагнулась и выбрала камешек сама. На этот раз «блинов» было два.
— Великолепно, — сказал Волков с иронией, но без тени насмешки. — Скоро я вызову вас на состязание.
— Если с каждым броском у меня будет получаться вдвое лучше, вы проиграете.
— Вам — с удовольствием. — Он вынул из кармана наручный комм, который не издал ни звука — видимо, просто завибрировал. — Да, через пятнадцать минут я буду там. Ждите. — Спрятал обратно в карман. — Увы, мне придется оставить вас упражняться в одиночестве. До свидания.
Он не пришел в следующую субботу. И в воскресенье тоже. Все было хорошо. Как раньше. Как до того. А в пятницу днем в обеденный перерыв она решила все-таки выпить кофе в парке — и на подходе увидела блик на стеклянной стене. И вдруг удивилась себе, ощутив непонятное облегчение. Глупо и смешно. Смешно и глупо.
Она спустилась к озеру, подобрала гальку. Почти на ходу, резко, с захлестом бросила камешек от бедра.
Шлеп… шлеп… шлеп… шесть раз. Круги на воде — как на мишени.
В двадцати шагах от нее из ольховых зарослей выстрелил другой камешек. Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп… Одиннадцать.