– Почему же теперь этот Смотрящий, – тоже в упор глядя на Сказителя жёстким, посуровевшим взглядом, заговорил Бова, – решил хоть о чём-то почесаться? Зачем ты мне всё это рассказываешь? Почему ты сам ничего не изменишь? Почему ты когда-то всего лишь остановил следующее заселение домена, прервал цикл, а потом просто трусливо сбежал, предоставив несведущим людям решать неизвестные им проблемы?

В глазах старика, бывшего когда-то самим Смотрящим да-да, именно так, теперь Бова морально готов был произнести это хотя бы про себя, – так вот, в глазах старика после этих вопросов-обвинений вдруг проступила такая неизбывная мука, такое всепоглощающее страдание, что Бова внутренне содрогнулся. Содрогнулся, представив, что чувствовал бы он сам, если бы такое сотворил, и поспешно отвёл глаза.

– Разве мы всегда понимаем собственные поступки и побуждения? – тихо молвил старик. – Разве никогда потом ни о чём не жалеем? Нет никого, кто прожил бы жизнь без единой ошибки. Ибо только на собственных ошибках приобретается поистине бесценный жизненный опыт. Часто запоздалый – но всё равно бесценный. Полагаю, тогда, много лет назад, у меня не хватило духу сделать столь решительный шаг – внести необратимые изменения в саму программу. Я всё ещё относился с крайним пиететом к своей роли. Сейчас я думаю иначе, но у меня уже нет такой возможности, потому что, отказавшись от власти, я потерял доступ к управлению.

Старик умолк.

Молчал и Бова, повесив в охватившей его глубокой задумчивости свою буйную изобретательную головушку. Редкие капли, звонко плюхаясь с мокрых крыш на мостовую, тоже ещё сырую после прошедшего дождя, нарушали нависшую над собеседниками ночную тишину, да лёгкий ветерок чуть шелестел среди стен окрестных зданий. Пустых и безлюдных, как и весь город. Более того – как все города в целом домене.

Наконец Бова заговорил:

– Я думаю вот что, дед. – Настоятель выпрямился, в сильном волнении стиснув до боли пальцами колени и не замечая этого. – Человек – венец творения Природы, и негоже ему слепо ждать, как быку на бойне. Ждать, включи-выключи, когда сработает бездушная программа и всех нас выбросит в какой-нибудь дикий естественный мир. Нам и здесь живётся неплохо. А потому следует взять управление в свои руки и заблокировать саму возможность расселения по воле автоматики. И тогда, – Бова Конструктор снова поднял взгляд на старика, смотревшего на него заинтересованно и одобрительно, – и тогда перед нами – вся Вселенная, ведь наш мир, по твоим же словам, – это колоссальный летучий корабль, путешествующий в безднах Вселенной. А кораблём можно управлять. Управлять, направляя к нужной цели. Можно исследовать миры самим и поселять на них желающих, а не всех подряд, без исключения!