– Клад, – снова пожала плечами его жена, – нашу с тобой долю. В качестве добровольно-принудительного пожертвования католической церкви. А чтобы это не выглядело как шантаж, мы оба должны были сменить веру и, желательно, постричься в монахи.

– Разбежались, – хмыкнул Рик, – боюсь, из нас с тобой хреновые монахи. Я даже «Отче наш» толком не знаю, не говоря уже о «Богородице».

– Богородица Дева радуйся… – Настя улыбнулась.

– Ты-то откуда знаешь?

– Знаю, – Настя фыркнула, представив себе мужа в сутане, подпоясанного веревкой.

– Кстати, тот монах, брат Доминик, – вспомнила она, – мне показалось, или он и вправду нам помог?

– Вправду, – кивнул Рик, – и здорово. Без него могли и не справится. Он провел нас через владения герцога, обеспечил лошадей и карету, нарисовал план.

– Зачем? Или это было его доброе дело недели? – удивилась Ирис.

– А-а, тут вот какая история. Он догадался, что тебя решили отравить. И не захотел, чтобы Папа брал еще один грех на душу. По его словам, там их и так хоть прицепом вывози.

– Он так печется за душу Папы? Такой верующий?

– Да нет. Просто брат Доминик – незаконнорожденный. Так получилось, – Рик развел руками. – Герцог – его папа. А Римский Папа – его мама.

– Опаньки! Вот это сэндвич, – Ирис даже рассмеялась, – выходит, это правда, он и в самом деле – она.

– А ты сомневалась?

– Честно говоря – да. Не могла поверить в то, что женщина пойдет на то, чтобы выбрить тонзуру.

Внезапно в дверь каюты забарабанили – очень решительно. Так ломиться к капитану мог только человек, у которого возникло ну очень срочное дело.

Рик отодвинул засов, а Ирис немедленно нырнула под одеяло.

– Что случилось, Дерек? – спросил капитан.

– Корабль. Очень странный корабль. И у него явно враждебные намерения.

– Флаг?

– Французский, – ответил помощник. – И это странно. Ведь у нас с Францией мир.