— Приехали? Да-да… Алексей Владимирович! Мне, очевидно, придется идти сейчас к генералу, так я уж вас попрошу пройти со мной. Трое составляют совет, как говорили римляне… А это, — он постучал пальцем по клавиатуре, — необходимо обсудить!

— Обсудим, — кивнул Алексей.

Голос Слободчикова из кабины:

— Профессор! Генерал Ненашев ждет нас.

3

Проход по длинным полутемным коридорам «Бастиона» запомнился как сновидение: гулкие шаги, какие-то люди, лица… или даже не так — люди без лиц: никого из встреченных Алексей потом не смог бы узнать. И в этом было нечто новое: словно теперь вокруг него, Алексея Меркурьева, стало меняться не только пространство, но и время… Впрочем, это мелькнуло на миг и пропало.

В приемной Слободчиков повернулся к Меркурьеву и сказал вежливо и твердо:

— Извините, но насчет вас у меня указаний нет. Я должен доставить к генералу только профессора Нахимова, а уж дальше вы сами.

Алексей вскинул руки в знак понимания:

— Вопросов нет, капитан! Служба есть служба.

Слободчиков с Нахимовым исчезли за массивной дверью.

Алексей провел рассеянным взглядом туда-сюда. Вопрос «почему?», донимавший его в дороге, кажется, начал обретать очертания ответа — и ничего хорошего ждать от этого ответа не приходилось.

Зато сейчас — вот прямо вмиг, сию секунду! — что-то должно произойти. Алексей даже вздрогнул. Что?!

Дверь приемной распахнулась и в нее шагнул… Юрий Павлович Федотов, главный редактор «пятерочек». Увидел Алексея — и обмер.

— Меркурьев! Алексей!.. Ты? Живой?!

Подскочил к нему, приобнял, потряс. Они обменялись крепким рукопожатием.

— Живее всех живых, Юрий Павлович.

— Какими судьбами?..

Алексей как мог кратко изложил суть дела, и тут открылись двери кабинета, вышел Слободчиков.

— Вас ждут, — сказал он Алексею.