Анна и Гораций взяли стулья и уселись рядом с Чарли. Они чувствовали, что надо поговорить… но разговор не шел. Они сидели, стараясь не смотреть друг на друга, и молчали.

– Удивительно, – сказала, наконец, Анна. – Я думала, что буду трещать, как сорока, а слов нет.

Гораций кивнул.

– Может быть, потом, когда все уляжется.

– Может быть.

Они так и сидели, разглядывая свои руки и пустые желтые стены, когда дверь палаты открылась, и на пороге возник чернокожий мужчина в военной форме. В руках он держал тонкий кейс.

– Прошу прощения, – тихо сказал он. – Я – майор Джеймс Фришер.

Он посмотрел на Анну.

– Мисс Билингз, могу я с вами поговорить?

Она встала.

– Конечно.

Фришер проводил ее в небольшой зал, практически все свободное пространство которого занимал длинный стол. Несмотря на ясный день, в помещении горел свет: оба окна были прикрыты шторами. Он указал на один из стульев.

– Садитесь.

Анна села. Майор положил на стол свой кейс, достал оттуда маленький цифровой диктофон и блокнот. Диктофон показался Анне похожим на рацию. «Наверное, теперь все такие штуки будут напоминать мне рацию, – подумала она. – От этого никуда не денешься». Фришер сел, положил перед собой руки и сплел пальцы.

– Мисс Билингз, я хочу поговорить о том, что произошло с вами в Пустоши, – сказал он. – Вы очень поможете мне, если согласитесь ответить на мои вопросы.

Анна кивнула.

– Конечно. Но у меня есть два условия.

– Я слушаю.

– Во-первых, после того, как я отвечу на ваши вопросы, я хочу, чтобы и вы ответили на мои.