— А ты здесь откуда?! — слова застревали в горле.

— Оттуда, — выдохнул трясущийся сержант. — Он сам меня толкнул…

— Что ты с ним сделал, ублюдок! — закричала Марго и обоими кулаками ударила Лисина в грудь. — Как ты мог оказаться здесь?

— Отстань! — сержант неуклюже защищался, Марго продолжала его молотить. — Говорю тебе, он сам меня сюда столкнул! Сам!

— Не ври, тварь! Ты убил его? Говори, убил?! Или обманул?

Петрович взял ее за плечи и оттащил от Лисина.

— Не надо, дочь, слышь? Я думаю, он правду говорит.

— Правду, клянусь! — сержант готов был рвать на себе одежду.

— Какую правду? — вырывалась Марго. — Гнида! Какая от тебя может быть правда?

— Успокойся, говорю, — Петрович с трудом ее удерживал. — Я ему верю. Наш Влад — он же мог, сама знаешь…

Марго вдруг расслабилась, перестала вырываться и вся словно померкла.

— Да, он мог, — произнесла она бесцветным голосом.

— Я еще тогда заметил… Ну, когда девчонку его ранило. Он сам не свой стал. Вы бы его глаза видели.

— Видели… — кивнула Марго.

— Ну, вот. Я и говорю. Так что ты не дерись, слышь?

— Он обещал ей, что не уйдет, — сказала Марго, вытирая слезы. — Он клялся. Мужчины не бросаются клятвами. Сказал, что останется, — и остался.

— Вот и я говорю…

Было слышно, как ветер гуляет по росистой траве.

— Пошли, что ли? — проговорил сержант. — Чего здесь стоять.

Они долго шли по лугу. Сначала молчали — просто смотрели вокруг, глубоко дышали, касались руками травы.