Я громко прочистил горло и как бы невзначай отхаркнулся в сторону тысячника. Глазомер меня не подвел. Оплеванный тысячник Боксугр начал с руганью отчищать травой штанину, а я обратил честное лицо к Шаману:

– Это не бунт! Разве я могу спорить с вами, мой маршал? Просто выдвигаю встречное предложение. Альтернативный план. Ведь это мы с Заком были первыми исследователями тоннеля, правильно? Кому, как не нам, понимать, что здесь к чему.

– И какой у тебя план, Наср побери?

– Пусть в голове колонны идут он и вот он. – Я показал на самых тупых с виду гоблинов. Те непонимающе захлопали глазами. – Дальше все как вы велели, но с одной поправкой. Замыкаем колонну я и Зак.

– Это еще почему? – подозрительно прищурился командарм. – Надеетесь удрать, когда начнется сражение?

Я жестом показал Шаману, что хочу говорить ему на ухо. Тот подумал секунду и согласно кивнул.

Ухо у великого вождя таха было жутко волосатым даже по гоблинским меркам, густо заросшим отложениями серы, с огромной растянутой мочкой. В ней торчало несколько костяных колец разного размера и десятимиллиметровый болт с навернутой гайкой. На шляпке болта было отштамповано «BMW».

Преодолевая гадливость, я зашептал в изуродованный орган слуха:

– Посудите сами, мой маршал! Если по какой-либо причине авангард пострадает, то хуже всего, если там будем мы. Никто лучше меня или Зака не знает внутреннего устройства дворца, так? А эти гоблины… пусть они преданные и доблестные воины, но во дворце будут как слепые котята. Конечно, – завершил я, – решать вам, маршал.

– А ты умен, человечек, – похвалил Черный Шаман. – Хорошо, будь по-твоему. Только в хвост колонны такого умника я не поставлю. Будете идти возле меня. И ты, и Маггут.

Командарм без промедления расставил воинов в соответствии с новым планом и дал приказ войти в тоннель.

– Что ты ему наплел? – вполголоса поинтересовался Зак. Известие о том, что ему не придется выступать на острие атаки, украсило лицо орка улыбкой.

– Объяснил, кто сейчас самый ценный кадр в ОАТ, – ответил я небрежно.

– Мы с тобой?

– Ответ неверный, браток. Полезный один я. Ты всего лишь на подхвате, типа оруженосец. Поэтому возьми-ка. – С этими словами я вручил Заку тяжеленный арбалет. – В случае чего действуй штыком и прикладом. Как завещал великий русский полководец, царь Иван Свирепый: «Пуля дура, штык молодец».

– Не держи меня за местного дикаря, мужик, – проворчал орк, пристраивая арбалет на плечо. – Уж я-то точно знаю, что это говорил ваш калмыцкий тиран Сталин.

Как ни бранился Хуру-Гезонс, но очень скоро идеальное построение колонны нарушилось. В сырой тьме катакомб горстке гоблинов хотелось держаться как можно ближе друг к другу. От ощущения, что поблизости живое плечо товарища, хоть на капельку, да уменьшался ужас перед неведомым. Бойцы мало-помалу сбились в кучу – за исключением двух гоблинов, которые вышагивали впереди. Тех настолько заворожило высокое доверие командарма, что страх из их отважных сердец выветрился полностью. Вместе с остатками соображения из мозгов.