Кольдеве сидел на «кадиллаке» Окладникова и размышлял, когда тот откинул люк и высунулся.

– Привет, Сергей. Интересуешься? Окладников покачал головой:

– Просто хочу подышать воздухом.

Кольдеве кивнул. Потом поглядел вниз – взгляд его остановился на шинах.

– Ты знаешь, прежде они делали эти штуки из резины.

– Ага, вроде жвачки, – уныло отвечал Окладников, которого совершенно не интересовала история.

– Не ячеистые, а просто длинные трубки, наполненные воздухом.

Окладников промычал что-то невразумительное.

– Для полноты картины тут недостает только ворон, – подытожил Кольдеве.

Ночной бриз ласкал его лицо. Он прислушивался к треску выстрелов.

– Точно, точно, – прошептал Окладников, слушая, как усиливается канонада, но тут его на время отвлек радиовызов со стороны Санмартина.

Он смотрел, как Кольдеве надевает маску, и небрежно отдал честь. В роте Палача чтили собственные ритуалы. Когда заворчал мотор, Окладников захлопнул люк и пошел впереди колонны.

– Услышьте меня, братья мои. Дуют райские ветры. Где вы, те, кто жаждет рая?

И они двинулись вперед, чтобы сокрушить любые препятствия.

Санмартин вошел в пролом пятым. Спускаясь на второй уровень, он почувствовал, как у него дрогнули колени, когда один из пехотинцев Муслара кинул в подвал связку гранат.

Они были хорошо натренированы приемам боя внутри зданий. По обеим сторонам улицы, начиная с верхних этажей, подразделения крушили взрывчаткой внутренние переборки домов и очищали гранатами комнаты. Пулеметы на уровне улиц и на крышах прикрывали бойцов.

Это было несколько жестоко по отношению к мирным бурам, но подвалы кишмя кишели повстанцами.

То и дело в доме взрывались гранаты, распространяя кругом клубы голубоватой пыли. Санмартин приказал очистить верхние этажи при помощи гранат с газом, вызывающим временную недееспособность, и голубой туман теперь висел повсюду. Санмартин видел голубые частицы на стенах, на полу, на маске Муслара. Гранаты с таким газом – самое гуманное оружие, известное на данный момент. Они прекрасно действовали в замкнутом пространстве. Санмартин собирался ограничиться ими до тех пор, пока первый бур не наденет защитную маску. Тогда дело примет более серьезный оборот – и мирному населению придется много хуже.

Муслар сжимал в руках автомат – приклад упирался в его согнутую в локте руку. В левой руке у него был саперный топорик, который он отобрал у Тюленева, после того как тот, здоровый дубина, оступился и потянул колено.