Почти так же. Чего-то не хватало.

— Грабли на затылок! — рявкнул первый. — Ну!

«Не стреляйте,» — хотел крикнуть Ворожцов. — «Мы ведь только дети.»

Но голос неожиданно отказал, а в голову острым раскалённым шилом воткнулась пугающая своей простотой и непоправимостью мысль.

Он с ужасом осознал: они получили то, за чем шли. Вернее, потеряли что-то, потеряли без шансов найти, попросить обратно.

Пустота внутри, так до конца и не заполнившаяся болью, будто взорвалась.

Снова захотелось кричать. Но не военным, а кому-то выше. Кричать, умолять вернуть пропажу. Вот только возврат был невозможен.

Детство кончилось.

Навсегда.

Ворожцов медленно поднял руки, положил ладони на затылок и закрыл глаза.