— Белый Ферзь, я Гроссмейстер, как сильно ты устал, в сон клонит?

В ответ я ничего не услышал, Мурзин либо мертв, либо потерял сознание. Решение пришло само собой, поскольку своих мы никогда не бросаем.

— Гроссмейстер — Белому Слону, отзовись!

— Здесь Белый Слон. Слышу тебя, командир.

На душе стало теплее: Славка справился и не дал себя убить. Потом такие моменты вспоминаются чаще всего, затирая всякие ненужные мелочи. Присев у сложенных в полутораметровый штабель металлических труб, я снова вызвал Детонатора:

— Гроссмейстер — Белому Слону. Белый Ферзь выбыл из игры или под шахом, проверь и помоги. Ждите меня у буфета, скоро буду.

Конечно, если Мурзин мертв, то Славка все равно заберет тело и постарается его спрятать или уничтожить, что в сложившихся обстоятельствах нетрудно. Скоро тут будет бушевать пожар, который после себя улик не оставит. Я двинулся к входу в развалины, довольно с меня этих ребусов, пора закругляться с поисками. Но тут же пришлось снова скрыться — раздался вой автомобильного двигателя, работавшего на высоких оборотах, и к дверям подкатил еще один джип. Оттуда выпрыгнул и сразу же заторопился зайти внутрь храма давешний сопровождающий из группы, которую я так некстати упустил. В свете фонарей я успел разглядеть только полевую форму нового образца и обычный для морпехов автомат с подствольником. Машина осталась у входа с включенным двигателем, значит, этот шустрый мужик там долго не задержится. Я вынул детектор еще раз, и сейчас его показания мне совсем не нравились: интенсивность излучения упала, а если чип поместят в какой-нибудь хитрый контейнер, может статься, и совсем пропадет.

— Белый Слон — Гроссмейстеру, — голос Славки дрожал от сильных помех. — У нас минус один, командир.

— Гроссмейстер в канале, понял тебя, Белый Слон. Собери инструменты и снимай Белого Ферзя с доски.

Мурзилка погиб. Видимо, держался из последних сил, стараясь выполнить приказ. Жаль, что такой веселый и добродушный парень, как Никита Мурзин, сгорит дотла за тысячи километров от своей родной Псковщины. Так часто бывает: ни холмика, ни памятной надписи, одна отметка в рапорте и неопознанные останки. Даже само место, где захоронили кого-то из ребят, останется неизвестной точкой на карте. На наших могилах не ставят крестов.

Сжав зубы, даю Детонатору команду на подрыв энергогенераторов. Взрывов нет, столбов огня до небес тоже — направленные заряды действуют почти беззвучно. Гаснут прожектора на вышках, исчезают редкие россыпи огней на крышах бараков и в окнах. Аккуратно обойдя джип и встревоженно вглядывающегося в сгустившуюся тьму водителя, в полуприседе иду к широким храмовым воротам. Как только мы с водилой оказались на одной линии, ловлю в прицел его стриженый затылок и два раза стреляю. Голова неудачно подвернувшегося под руку статиста с глухим стуком опустилась на рулевое колесо машины, словно он заснул. Так или иначе поднимется шум, ведь, досматривая каждую комнату, кого-нибудь да вспугну. На западе пожар уже вплотную подошел к ограждению первой линии, одна из вышек уже горела, огромным факелом рыже-черного пламени освещая все вокруг. Из сельвы уже возвращались бойцы, отправленные на поиски «диверсантов», то есть нас, — пожар заставил отступить. Скоро станет светлее, чем днем, нужно торопиться. Створки массивных стальных дверей закрыты, но для этих целей у меня есть универсальный ключ. Из подсумка осторожно извлекаю плоскую шайбу термитного направленного заряда и накладываю черный кругляш слева и сверху от цифровой панели доступа. Мигнула короткой вспышкой пиросмесь, и створки двери приоткрылись.