А вот соперники самого Рекса, два зарвавшихся полководца, выглядели гораздо безобиднее. Здоровые, суровые, с тяжелым взглядом. Солдатами были, солдатами и помрут. Какие из них князья? Впрочем, как и сам Карн, совсем недавно вдруг превратившийся в правителя. И все же с этими двумя он еще повоюет. Но позже.

Ривиодо же с самого начала рассматривал своих соперников с восхищением. Шахтеры, «истинники», дети пустыни и, тем более, отсоединившиеся соотечественники интересовали его мало. Не слишком занял князя и Леоний, оказавшийся на поверку именно тем, кем он его и считал, — выскочкой, решившим поиграть в правителя со всеми вытекающими последствиями. Нет, в сообразительности щупленькому велетрийцу не откажешь, и недооценивать его не стоит, но и особенное внимание обращать тоже не следует.

А вот новые правители Хоты и Велетрии — совсем другое дело. Занимательные персонажи.

Огромный черноволосый хот, убийца, громила, казалось бы, мозгов у этого человека не должно быть по определению. Однако же стоит внимательно присмотреться, чтобы понять: он не так примитивен, этот здоровяк. Несокрушим в бою, как скала, стремителен, бесстрашен, обладает смекалкой «мертвеца», которая заменяет ему расчетливость политика и интригана. Ох, удачи вам, дорогие земляки, этот рубаха-парень еще себя проявит.

Что касается Корийена, то если Карн напоминал матерого волка, умудренного опытом и распираемого силой, этот светловолосый, невысокий, поджарый мужчина определенно лис. Своеобразно элегантен, скрытен, хитер, опасен. Убийца с минимумом эмоций. Этот человек может стать великим правителем, и противостояние с ним будет нелегким. Зато интересным.

Великий князь улыбнулся про себя. Эта странная парочка ему нравилась, наконец-то он нашел достойных противников. Борьба с такими врагами насыщает жизнь смыслом, чего так не хватало последнее время усталому предводителю короедов. Не зря он выбрался со скучного, поросшего паутиной архипелага, где одни остолопы упорно пытаются отнять власть у других таких же, превращая жизнь в непрерывную мелкую возню.

Наконец молчаливый обмен любопытными взглядами прекратился.

Леоний кивнул Бору, и тот выложил на огромный стол большую карту континента на велетрийском языке.

Ривиодо хмыкнул, но его недовольство касалось не языка, а исполнения карты. Он кивнул Самону Сальде, сидящему рядом, и тот разложил поверх карты Леония свою.

Велетрийцы и хоты присвистнули — карта галатинян была гораздо подробнее, детальнее, точнее, и хотя все названия были исполнены на языке островитян, всем все было понятно.